Не лишать нерадивых пап и мам родительских прав, а социализировать их и сохранять биологические семьи – общероссийская тенденция последних лет. В некоторых кузбасских городах в этом направлении работают Центры помощи семье и детям. А в Прокопьевске в 2010 году при Центре реабилитации несовершеннолетних «Алиса» открылось отделение профилактики безнадзорности. С сотрудниками этого отделения и отправляемся по адресам.
«Мы нормально живем»
Дом в частном секторе на окраине Прокопьевска. Здесь живут две сестры и четверо их детей. Обстановка скромная, но чистота и порядок идеальные. В кухне холодильник и микроволновка. Какая-то благополучная неблагополучная семья. Как позже объяснили сотрудники «Алисы», эту семью скоро снимут с патронажа.
– Мы не пьем. Мы нормально живем. Просто денег не хватало, – рассказывает Наталья, младшая из сестер.
– Она очень ответственная, – подтверждают социальные работники.
– На свою зарплату я всех не вытяну, – продолжает Наталья. – Не на что было содержать детей и уголь купить. Центр «Алиса» нам очень помог. И уголь на зиму у меня уже есть. Мы стайку построили, фундамент дома укрепили, комнату сейчас утепляем.
Взрослых родственников у сестер нет. Родители их воспитанием не занимались. Окончившая только пять классов Наталья вспоминает, когда они с сестрой вступили в самостоятельную жизнь, начинать приходилось с нуля, «даже ложек и вилок не было».
Она работает санитаркой в больнице. Ее старшая сестра Марина – инвалид-ментальщик, ей трудно ориентироваться в пространстве, не то что трудиться. Кураторы из «Алисы» помогли Марине оформить пенсию, а Наталье – опекунство над ребенком сестры и детские пособия. Сказать просто, а ушло три года. Все это семье полагалось по закону, но сестрам никто не объяснил, что и как нужно сделать.
«Алиса» помогла не только с оформлением документов.
– Дочку оставлять мне не с кем, а Центр ее взял на дневной стационар, – рассказывает Наталья. Это что-то вроде продленки. А еще Самира (так зовут девочку) вместе с другими подопечными «Алисы» была на бесплатных экскурсиях в прокопьевских музеях.
В этом году Самира пошла в первый класс, и гостей встретила в форме, которой очень гордится. Семья – одна из десяти получивших в Прокопьевске самые большие выплаты в рамках акции «Помоги собраться в школу».
Следующий адрес.
– Угадайте, в какой дом идем? – спрашивает Наталья Зиновьева, заведующая отделением профилактики безнадзорности при Центре реабилитации «Алиса».
В этот раз догадаться несложно. Домик молодой многодетной семьи самый скромный на этой улице. Восемь человек на пятидесяти квадратных метрах. 26-летняя Мария – мама шестерых детей. Старший перешел в четвертый класс, и во время нашего визита был в школе. Младшему восемь месяцев от роду, и он у мамы на руках. Остальные тоже далеко от Марии не отходят.
С этой семьей «Алиса» работает с начала нынешнего года. В январе обитатели домика остались без электричества и без угля. Михаил – глава семьи – потерял работу, просрочил выплаты за свет. Чтобы получить помощь от городской администрации, необходимо оформить документы. Но на это нужно время, а о трудной ситуации узнали под выходные. Выручил прокопьевский меценат, просивший не называть его имя. Он обеспечил семью продуктами, дровами и углем. В январе социальные работники обследовали жилье и обнаружили отклонения от санитарно-гигиенических норм. К проблемам отнеслись с пониманием. Михаил вырос в детдоме. Мария воспитывалась в неблагополучной семье. По словам попечителей из «Алисы», молодым неопытным родителям не у кого спросить совета и не к кому обратиться за помощью. Детдомовцы и те, кто при живых родителях рос как сирота, зачастую не знают элементарных вещей и не умеют многое. Сейчас семья справилась с кризисом. Отец нашел работу. В этом доме не такой безупречный порядок, как в предыдущем, но все же чисто. Дети выглядят сытыми, ухоженными и здоровыми. Недавно семья купила кухонный гарнитур, мебель для детей и стиральную машину. Михаил ремонтирует баню. Закончит, и проблема с гигиеной будет решена кардинально.
Сирень и арифметика
Наконец, самая невероятная история. Семья, где неблагополучие передается по женской линии уже третье поколение. По этическим причинам обойдемся без имен. Будем называть этих женщин Бабушка, Мать и Дочь. Матери около тридцати, и она жила без паспорта. Не потеряла, а никогда этого документа и не получала. Был ли когда-нибудь паспорт у Бабушки, неизвестно. Во всяком случае много лет она без него обходилась. Не имея паспортов, Бабушка и Мать не имели и российского гражданства.
– Они есть, но их как бы и нет, – уточняют социальные работники.
И у Дочери не было свидетельства о рождении, без которого ее не брали ни в одну школу. Девочке скоро исполнится десять, но только в этом году она пошла в первый класс.
Мать окончила пять классов. По словам сотрудников «Алисы», если когда-то и умела писать – разучилась. Может только буквы срисовывать.
Можно предположить, что они переселенцы из бывшей союзной республики. Но тридцать лет назад семья уже жила в Кузбассе. Четверть века Мать и Бабушка обитают в Прокопьевске. У Бабушки еще восемь детей. У всех документы в порядке. И Мать пыталась стать гражданкой. Писала заявления в суд.
– Напишем, уйдет заявление, и все ходит, ходит, – вспоминает женщина.
Словом, самой эту процедуру довести до конца ей не удавалось. Социальные работники уточняют, что для получения паспортов надо заплатить еще госпошлину и штраф – больше шести тысяч за каждый. Женщина неофициально работала помощником продавца. Частник ежедневно платил ей 600 рублей. С такими заработками сбережений не сделаешь. Выполнить процедуры, необходимые для получения паспортов для Мамы и Бабушки и свидетельства о рождении для девочки, помогли сотрудники «Алисы». А деньги для оплаты пошлин пожертвовал тот же меценат, о котором речь шла выше. Бабушка, взяв паспорт, глазам не поверила: «Я теперь гражданка Российской Федерации?!». 65-летняя женщина и пенсию только теперь стала получать.
О таких семьях в Центр социальной защиты могут сообщить, например, из учреждений здравоохранения. Мать рассказывает, что девочка, даже не имея свидетельства о рождении, стояла на учете в поликлинике, ей делали все необходимые прививки.
Как минимум однажды личность Матери проверяли полицейские. По словам женщины, дело было так. Спросили у нее документы. Узнав, что паспорта нет, не поверили. Стали смотреть по базам данных. Удивились: «Вас нигде нет!». И отпустили на все четыре стороны.
Почему же так спокойно реагировали полицейские, медики и директора школ? Почему не сообщали в органы опеки? Даже если Мать что-то не договаривает, все равно молчание должностных лиц выглядит странно. Кураторы объясняют, что Мать адекватная, ответственная, любит свою дочку. Действительно, на забулдыгу она не похожа. А Дочь – самая обыкновенная десятилетняя девочка. Подвижная, смешливая и совсем не глупая. Только на мои вопросы отвечать постеснялась, спряталась за спину матери, но играть в прятки ей быстро надоело.
Мать объясняет, что, не сумев отдать девочку в школу, учила ее на дому. Это расходится с рассказом социальных работников. Но кто-то с девочкой действительно занимался. Она умеет читать, писать и знает таблицу умножения.
– Сколько будет пятью пять? – спрашивает Наталья Зиновьева.
Отвечает правильно, не раздумывая. Для нее это слишком просто.
– Семью шесть?
– Сорок девять, – и тут же поправляется. – Сорок два!
Беседовали мы не дома, а около школы, в которую записали девочку. По словам социальных работников, жилищные условия у этой семьи нормальные. У ребенка отдельная комната, стол, за которым можно выполнять уроки и даже аквариум с рыбками – для психологической разрядки.
В тот день первоклассники сажали в школьном дворе сирень.
– Сирень красивая будет, когда расцветет. Будет, как ты – такая же яркая! – обещает девочке Наталья Зиновьева.
Дать семье шанс
И раньше нашим корреспондентам доводилось бывать в рейдах. Видели и нищету, и безысходность, и измененное сознание. В этот раз – совсем другие картинки и итоги. Сотрудники «Алисы» объясняют, что это и не рейд даже, а их повседневная работа, которую кураторы выполняют «невзирая на погодные условия и характеры родителей». Наталья Зиновьева говорит, что у их отдела и у комиссии по делам несовершеннолетних общие задачи. Но на первый план сегодня выдвигается социальный работник, а не инспектор упомянутой комиссии. Семей «социального риска» все-таки больше, чем семей, пребывание в которых представляет для детей серьезную опасность. Отдел профилактики безнадзорности при центре «Алиса» работает с семьями только на добровольных началах. Это предписывает ФЗ 442. Родителей убеждают, но не принуждают. Семьи, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, пишут заявление с просьбой оказать соответствующие социальные услуги. Заключается двусторонний договор, согласно которому родители тоже берут на себя определенные обязательства. Как рассказывают кураторы, подопечные стали больше им доверять. Неблагополучные родители, готовые изменить свою жизнь, перестали бояться, что у них отберут детей.
Мы попросили сотрудников Центра, исходя из их наблюдений, составить социологический портрет прокопьевской неблагополучной семьи. Типизация возможна лишь с долей условности, но вот штрихи к портрету. Как правило, дети воспитываются без отца. Нередко биологический отец рядом, но все равно по документам женщина – мать-одиночка. Растет число многодетных семей. А вот родителей-алкоголиков и наркоманов – чем дальше, тем меньше (принципиальное отличие от ситуации конца 90-х). Уровень образования – до девяти классов. В семьях, попадающих в поле зрения отдела, дети ходят в школу (последняя из трех историй, рассказанных выше, все-таки исключение из правил). Чаще всего такие семьи обитают в частном секторе на окраинах города – там дешевле жилье.
В процессе составления этого портрета мы предположили, что родителей не берут на работу из-за записи в трудовой книжке об увольнении «по статье».
– У нас больше тех, кто вообще без трудовой, без образования, без стажа работы. Вот это основная проблема, – объясняют кураторы. – Постперестроечное поколение – те, кто родились в конце 80-х и позднее – иначе относятся к трудовым договорам и прочим формальностям. Они инфантильны. Считают, что все им что-то должны. О своих обязанностях забывают.
И еще одна тенденция, проиллюстрированная историями всех трех семей, с которыми мы встретились – вторичное сиротство. Закладывается некая матрица, поведенческие стереотипы, которые чуть ли не в генетическом коде прописаны. Но сломать эту матрицу можно. Было бы желание у самой семьи.
