Кто празднику рад, тот начинает приобщаться к прекрасному заранее. Вот и мы отправились в культпоход на день раньше официальной даты ночи искусств – уже 3 ноября в стенах филармонии состоялась акция «Культурная провокация: исторические параллели». Концепция акции была связана с городом Кемерово, его прошлым, настоящим и будущим.
Гришковец без дур
Для начала мы попали в самое что ни на есть настоящее, оказавшись на «Лучшем». Это художественно-литературный проект, уже известный кемеровчанам, в котором все желающие могут прочесть отрывок из произведений выбранного писателя. На этот раз, сообразно с концепцией акции, был выбран наш земляк, известный писатель, драматург, актер Евгений Гришковец.
Если привлечь внимание почти полного зала было нетрудно: куда ж еще смотреть и слушать, кроме как на сцену, то вот удержать аудиторию непрофессионалам, казалось, намного сложнее. Но конкурсанты справились, судим по собственному впечатлению: по долгу службы, так сказать, нам нужно было побывать во всех локациях филармонии, но уходить с «Лучшего» и смотреть что-то другое не хотелось, ибо было интересно.
Авторитетное жюри отметило, во-первых, что «мужскую» прозу Гришковца рискнули прочесть девушки, во-вторых, что «с художественной точки зрения не все получилось гармонично» у участников, но с человеческой – несомненно удалось. Сам Гришковец в телеинтервью о проекте «Лучший», отвечая на вопрос, как можно испортить написанное слово, прямо сказал: «Если это будет читать какая-нибудь дура. В устах глупой женщины никакое художественное произведение не сможет прозвучать». Один из членов жюри предложил передать привет Гришковцу и сказать: «Женя, не бойся, дур нет!»
Мы решили испросить небольшой комментарий относительно «Лучшего» у творческого лидера театра «Ложа» (основателем которого, как широко известно, был Евгений Гришковец) Сергея Наседкина, пользуясь тем, что он оказался в жюри проекта.
– Герой Гришковца, как говорят некоторые критики, это впечатлительный, несчастный, может быть слабый, человек, который не пытается изменить жизнь, боится ее немного, потому хочет вернуться в детство. Как вы думаете, у молодых участников проекта этот герой как-то изменился?
– Не согласен с критиками. Это достаточно брутальный дядька, который с течением времени понимает такие вещи, на которые раньше внимания не обращал. Тогда, раньше, деревья были большими, тогда все было лучше и вообще смерти не было. А сейчас он начинает ценить то, о чем раньше думал, что это будет всегда. Не будет. И нельзя это вернуть. Слезы – не проявление слабости, а несколько другого. Я видел, как с виду брутальные мужики плачут по таким поводам, по которым нельзя не плакать. Женя об этом и говорит. А ребятам (участникам проекта) было сложно. Дело в том, что Женины произведения для чтения про себя. И для себя. Пока у ребят, на мой субъективный взгляд, несколько поверхностное восприятие. Но сыграть то, что Женя написал, очень трудно, он сам должен произносить свои тексты. Ребятам это удалось в большей или меньшей степени.
Провокация
Окончательно забыв про долг службы, мы прогуляли лекцию краеведа В. Сухацкого «Щеглово: 100 лет назад», а также дискуссию «Культурная политика: реалии города», где, надо думать, состоялся содержательный диалог по вопросам культурной политики города. Интереснее было попрыгать «в резиночку» с девчонками и фотографироваться в красной шляпе, с телефоном «Барышня!!!» и зонтиком на скамейке, что рядом с выставкой «Кемерово вчера» музея-заповедника «Красная горка». Заодно посмотреть на старинные и старые фотоаппараты и фотографии. На первом этаже в это время проходила образовательная викторина «Назад в СССР», где народ отвечал на блиц-вопросы типа «как называется квартира, в которой много соседей». Находясь все-таки в поисках провокации и спустившись за этим в фойе, мы попали на выставку-инсталляцию «Вот это вещь» с предметами быта советской эпохи вроде милой куклы-пупса, пухлого самовара и радиоприемника, тоже пухлого. Еще одна выставка-инсталляция «Киоск «Союзпечать» имела жалобную книгу. В книге крупными буквами наличествовала жалоба девушки, что парень ее «игнорит». Администрация филармонии на данную жалобу не отреагировала и по этому вопросу никаких мер не предприняла. В зоне «Доска почета», примерив соответствующую табличку, можно было силой мысли вообразить себя, к примеру, «лучшей дояркой района».
Наконец мы нашли провокацию! Ею стал музыкальный ринг, на котором сошлись творческий коллектив филармонии «Созвучие» и одна из музыкальных групп города. Как и было объявлено, никакого засохшего академизма, только новшество и творчество! И если с «Созвучием» и «Венгерским танцем» Брамса было понятно, то звуки от молодежной команды по нескончаемой продолжительности некоторым слушателям напомнили бесконечные, как степь, мелодии акынов (поэтов и певцов-импровизаторов тюркоязычных народов Средней Азии, в частности казахов, киргизов, ногайцев и каракалпаков). Отдельные граждане, видимо, не проникшись, провокативно предложили, наконец, отключить электричество, но опомнились. Однако молодежь на наши вопросы относительно непреходящей художественной ценности и дискурсивной концептуальности подобных композиций с явной симпатией к такой музыке отвечала, что «каждый находит свое». Что ж, за молодежью будущее.
Назад в будущее
Революционной брутальностью и мощью опять же молодежи, вещающей о тектонических переменах в жизни страны – революции, встретил нас Кемеровский музей изобразительных искусств. Везде было много красного, громкого, бодрого и обращения «товарищ!», как и положено в революционной ситуации. Пережив некоторое столпотворение снимающих верхнюю одежду товарищей, мы в едином порыве ринулись в мандатную комиссию за мандатами, которые должны были свидетельствовать, что тов. такой-то является участником V ежегодной Всероссийской акции, а также, как мы ошибочно предположили, давали право на бесплатное поедание селедки под шубой (мандата при поедании никто не спрашивал). В мандатной комиссии мы были награждены, помимо мандата, поздравлением, твердым рукопожатием и по-ленински острореволюционным взглядом товарищей вышеозначенной комиссии.
Вся власть – музеям!
При входе на второй этаж, где должно было состояться центральное событие ночи искусств – открытие выставки члена Союза художников России, лауреата премии Кузбасса Константина Дверина «Взгляд», все товарищи получали экстренное приложение Известий Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов об отречении Николая II от престола. Собственно на выставке было представлено семь работ художника – портреты Ленина, Сталина, Петра I, Достоевского, Пушкина и Толстого, посреди – зимний пейзаж, занесенный по крышу снегом маленький деревенский домик. Товарищам было предложено знакомиться с картинами и задавать вопросы, что мы и сделали, обратившись к директору музея Ларисе Мызиной.
– Я с творчеством художника знакома давно, – рассказала Лариса Ивановна. – При мне у него вызревал план создания подобной выставки. Работы создавались почти год. Первым был написан портрет Сталина. На мой взгляд, он самый сильный, самый удачный. Когда художник начал работать, я сделала ему предложение в ночь искусств открыть выставку у нас. Выставка спорная, и очень хотелось ее показать именно в канун Октябрьской революции, в праздник ночи искусств, несмотря на то, что у нас есть вещи, посвященные революции, представлено искусство 20-30 годов. Сегодня День народного единства, поэтому у нас работает выставка тывинских художников-камнерезов. На днях откроется шедевральный проект, поддержанный Министерством культуры и Департаментом культуры, «Связь времен, или Назад в будущее». Мы поговорим о молодежном искусстве Сибири. Людей к нам приходит очень много, но хотелось бы больше. Потому что мы работаем в первую очередь для кемеровчан. Хочется, чтобы эта ночь искусств была праздником, а праздник для нас – когда в музее много людей.
$ 150 тыс.
Твердой поступью шагая пока мимо буфета за колонной революционных матросов и солдат под залихватскую «Батька-атаман», исполняемую известным ВИА, мы попали прямо на интереснейшую экскурсию «Достояние Республики», посвященную творчеству выдающихся советских художников первой половины ХХ века. Работы выставки составляют золотой фонд музея ИЗО. Лектор Юрий Науменко рассказывал собравшимся, как вынуждены были приспосабливаться к новым условиям художники той поры, ведь вновь образованному Союзу художников живописные приемы и методы диктовала партия. Слушатели узнали, что иностранцы стояли в очередь, чтобы купить картины Тышлера – Советский Союз тогда, в 80-е, их продавал не очень дорого, а сейчас эти работы стоят около 150 тыс. долларов. Творчество этого художника ценится во всем мире, и в нашем музее есть его произведения. А работа Лентулова, экспонирующаяся на выставке, сейчас, например, на мировом рынке стоит 60 тыс. долларов. Экскурсовод открыл некоторые секреты того, как Кемеровским музеем ИЗО были приобретены работы Тышлера и Лентулова.
Еще более твердой поступью шагая по залам, рассматриваем воззвание «К гражданам России» о низложении Временного правительства, плакат «Что дала Октябрьская революция работнице и крестьянке», революционные картины. Тут раздаются звуки рояля, гости музея словами любимой песни вопрошают «зачем вы, девушки, красивых любите?» Взгрустнув, отправились заедать печаль в буфет. Там обнаружилась особенно революционная ситуация. Взобравшись на табурет, товарищи затеяли читать стихи революционного поэта Маяковского.
Довольно жить законом, данным Адамом и Евой.
Клячу историю загоним.
Левой!
Левой!
Левой!
Слышались острые вопросы: «Ты за большевиков или за коммунистов? – Я за Интернационал, тот, в котором Ленин был, ясно». Кипя возмущенным разумом, выясняли причины и последствия революции. Кто-то делился впечатлениями, что только что видел Ленина, и посвятил этому событию стих, но с «трибуны» был выгнан, ибо не Маяковский. Учитывая кипевшие страсти, работницы буфета объявлением предупреждали, что «водки нет!» Можно было подкрепиться чаем на травах, баранками-конфетками, яйцами, которые «в соль макать запрещено». Другая вкусность ожидала нас на третьем этаже, где был мастер-класс «Селедка под шубой», и это самое любимое народом блюдо подавалось в трех вариантах, с сытным хлебом от местного дома-студии.
Не уставая революционный чеканить шаг, мы то и дело натыкались на «грандиознейшие митинги и овации. Восторг не поддается описанию» – прямо как в «Известиях» столетней давности. Так и хотелось воскликнуть: «Да здравствует ночь искусств! Ура, товарищи!»
