– После фильма «Аритмия» многие считают, что талантливым и гуманным врачам мешает работать косная и бесчеловечная бюрократическая система.
– Конечно, система играет какую-то роль, но все от врача зависит. Если человек выбрал эту специальность, если он хочет помогать людям, то в сегодняшних условиях он сможет нормально работать.
– Медикам и, в частности, врачам скорой по-прежнему нужно заполнять столько бумажек, что не хватает времени на выполнение прямых обязанностей?
– С 1 февраля нынешнего года у нас новая компьютерная программа. Все вызовы передаются на планшеты, и на планшетах же заполняются карты: жалобы больного, анамнез, состояние зрачков, кожных покровов и так далее. Очень удобно и быстро. Поначалу возникали какие-то проблемы, сбои, а сейчас все нормально работает. Все уже привыкли и больше не хотят возвращаться к старому, писать от руки.
– Читал в Фейсбуке вашего кемеровского коллеги, что с 2012 по 2017 год число врачей скорой в столице Кузбасса сократилось почти вдвое: со 145 до 88. Воронежские сотрудники скорой недавно провели «итальянскую забастовку». Они возмущаются тем, что бригады недоукомплектованы. Один из их лозунгов – «Мы не хотим умирать на работе!» А вы?
– У нас в городе обстановка, я считаю, хорошая. Хотя врачей действительно не хватает. Когда я пришел сюда в 1988 году, врачей было море. Чтобы попасть в специализированную бригаду – кардиологическую, неврологическую, реанимационную, – очередь стояла. А сейчас даже эти бригады «пустые», дефицит врачей. И работающие врачи уже возрастные. Сейчас, чтобы устроиться на скорую, надо сначала поработать в поликлинике, потом пройти ординатуру, а это длительный этап. К нам на скорую я уж и не помню, когда в последний раз устраивался врач. Но число бригад скорой не уменьшается. У нас есть фельдшерские бригады. Фельдшеры у нас тоже грамотные. Естественно, когда более сложный вызов, врачебная бригада выезжает. Но общее число машин и бригад держится на нужном уровне, нагрузка распределяется равномерно. У нас хорошие условия. В других городах, в частности, на некоторых подстанциях Новокузнецка, машины зимой стоят на улице, а у нас – в теплом боксе. Выходит бригада на выезд в сорокаградусный мороз – садится в теплую машину.
У каждой бригады своя комната отдыха. Там и диванчик, и телевизор, и микроволновочка. И нагрузка у нас не увеличивается, остается стабильной. Не скажу, что врачи и фельдшеры выматываются и вымирают. Такого нет.
– А разве фельдшеры вместо врачей – это не снижение уровня квалификации?
– Как он может снизиться? У нас сейчас и учебы постоянные, и конференции, и непрерывное медицинское образование. Наши сотрудники ездят на конференции в Кемерово и Новокузнецк. Нам не дают расслабиться. И главный врач всегда за новое, за внедрение современных технологий.
– Как вы относитесь к госстандартам?
– Раньше врач как считает нужным, так и полечит. Сейчас есть стандарты, которых нужно придерживаться. Их же тоже умные люди составляют. Эти стандарты допускают некоторую вариативность и молодым врачам очень помогают.
– Бригада скорой больше не дежурит в Зенковском парке. В прокопьевском Доме ветеранов упразднен медицинский пункт. Такое ощущение, что прокопчан лишают оперативной медицинской помощи.
– Знаете, сколько городских мероприятий почти ежедневно обслуживаются скорой? Концерты, спортивные состязания, городские праздники. Иногда по четыре-пять мероприятий в день. На каждом дежурит бригада. Раньше машина скорой дежурила в Зенковском парке с восьми утра до десяти вечера. Обращений было очень мало, а бригада там стоит в течение 14 часов, не выходит на линию. В результате экстренные вызовы с задержкой обслуживались. Прошлым летом таких дежурств не было, но это никак не сказалось на безопасности отдыхающих. Существует распоряжение, согласно которому скорая должна в случае необходимости прибыть туда в течение десяти минут.
– После дела врача Елены Мисюриной общество заговорило о том, есть ли у медиков право на ошибки, не связанные с халатностью.
– Разумеется, не ошибается только тот, кто не работает. Больных много, в том числе тяжелых, запущенных. Врач скорой может находиться на вызове не больше 10-15 минут. Нет возможности использовать дополнительные методы обследования. По большому счету, от нас и не надо ждать точного диагноза. Но у нас есть право на гипердиагностику. Если у нас возникают какие-то сомнения, мы делаем все, чтобы эти сомнения развеять: госпитализируем, направляем на обследование. Не подтвердятся эти сомнения – и слава богу.
– Про теплый бокс для машин скорой вы уже сказали. А в каком техническом состоянии эти машины?
– Выражаясь медицинским языком – средней степени тяжести.
– В Прокопьевске почти не бывает пробок на дорогах. Получается, вам и вашим коллегам комфортно работать и в этом плане?
– Вот если бы вызовы поступали равномерно… Но, бывает, телефон не замолкает, и поступает 25 вызовов подряд, а у нас всего 15-17 бригад. Чисто физически не успеешь. Конечно, сейчас появилось разделение на экстренные и неотложные вызовы. Экстренные – это ситуации, когда ждать нельзя, и время от момента звонка до прибытия бригады должно составлять не более 20 минут: боли в груди, падение с высоты, автодорожные аварии и так далее. А вызовы неотложные – это когда речи о непосредственной угрозе жизни все-таки не идет. По большому счету, они должны быть обслужены амбулаторно-поликлинической службой. Допустим, поднялась температура. Или подскочило давление у хронического больного. Такие вызовы обслуживаются в течение двух часов с момента поступления. К какой категории отнести звонок, определяет фельдшер по приему вызовов. Экстренные вызовы на ежедневном контроле у главного врача скорой. Как результат, появилась возможность бригадам скорой медицинской помощи экстренные вызовы обслуживать своевременно. В 2017 году в Кузбассе внедрена единая система информационной диспетчеризации и мониторинга санитарного автотранспорта АСУ «Скорая помощь», которая интегрирована с системой ГЛОНАСС. Диспетчер и старший врач могут посмотреть, выехала бригада на вызов или нет, на каком расстоянии от больного она в данный момент находится. По стране норматив доезда до экстренного вызова – 20 минут. В 90% случаев этот норматив в Прокопьевске выполняется.
– Какое среднее время?
– Не более 15 минут.
– А максимальное?
– Давайте посмотрим по сегодняшним вызовам. В 06.17 был звонок: «Пациент задыхается». Передали в 06.18. Доезд в 06.27. То есть время ожидания – десять минут. Еще один экстренный вызов. Плохо с сердцем. Ожидание – 13 минут. В основном вот так. Когда поступают вызовы из Прокопьевского района – Тыхта, Котино, Терентьевск – это 60-70 км. Вот здесь уже задержки. Но туда просто невозможно доехать за 20 минут. Мы же не на вертолете. Если скорая приехала туда через 30-40 минут – какие могут быть вопросы? В Зенкове у нас одна бригада. Допустим, она поехала в Лучшево, оттуда госпитализируют больного в Центральную горбольницу. Эта бригада на два часа выпадает. Если в это время из Зенкова поступает вызов, поедет бригада с другой подстанции. Это уже дополнительное время. Но специально никто не задерживается, не рвет в поле цветочки и в магазин не заезжает.
– Как изменилась работа прокопьевской скорой за 30 лет? Например, в плане материально-технической базы?
– По большому счету, тогда у нас были только дефибрилляторы и простенькие тонометры. Сейчас и дыхательная аппаратура хорошая, и современные дефибрилляторы, кардиографы, и приборы для определения уровня кислорода в крови, и глюкометр, чтобы определять уровень сахара – это тоже очень важно. И медикаменты. Проводим тромболитическую терапию при острых инфарктах миокарда. Там препарат используется очень дорогой – стоимостью выше 70 тысяч рублей. Для больных это абсолютно бесплатно.
– Есть ли у врачей скорой средства для самообороны?
– Раньше, давным-давно, газовые пистолеты были, сейчас в наличии шокеры. Получили разрешение, все сотрудники скорой обучены. Однако почти их не применяли. Наш главврач говорит, что зайти на вызов нужно солдатом, а уйти генералом. Стараемся все конфликтные ситуации предотвращать и разрешать мирно. Но если какая-то драка, криминальный эпизод – здесь параллельно с нами вызывают полицию. Сначала проходит полиция, а потом уже мы.
– Как за эти годы изменилась картина вызовов?
– Когда я только устроился, кардиологи, обслужившие бабушку с инфарктом миокарда, потом полгода об этом рассказывают, пока следующий такой вызов не случится. Я, конечно, округляю. Сейчас мы отчитываемся по инфарктам и инсультам – это просто катастрофа! Вчера было пять инфарктов и пять инсультов за сутки. И омолодились они – 35-40 лет многим пациентам.
– Насколько понимаю, самые напряженные дни – посленовогодние?
– Любые длинные праздники. Поликлиники не работают. У нас нагрузка возрастает. Население отдыхает, гуляет, горячительное принимает. И еду без меры – после этого пищевые отравления, панкреатиты, кишечные непроходимости. И алкогольные отравления – куда без них.
– Престижна ли сегодня профессия врача скорой помощи?
– Как уже говорил, раньше все врачи рвались в спецбригады скорой, туда выбирали только лучших. А сейчас бригады «пустые». Не знаю, с чем это связано. Не сказал бы, что медики плохо живут. Даже по заработной плате. Где еще сейчас работать у нас в городе? Посмотришь на частные клиники – там молодежь работает. Наверное, больше получают. Мы начинали на голом окладе, без категории. Все же со временем нарабатывается. Но молодым надо все и сразу. И главный врач ездит в Медицинскую академию. И сюда студентов привозим. И показываем, и рассказываем. Но никого нет, снизился престиж профессии врача из-за негативного отношения общества к медицине.
– Это проблема только Прокопьевска?
– Нет. Это проблема всей страны.
