Молодую Соколову мне видеть на сцене не довелось. На память в первую очередь пришла роль Агафьи Тихоновны в гоголевской «Женитьбе», поставленной в Прокопьевске в середине нулевых Владимиром Вейде. Режиссер довел до логического завершения гротескность пьесы: герои спектакля напоминают клоунов. Ближе к финалу становится понятно, что это клоуны печальные, трагические. «Не удалось и повеселиться мне девическим состоянием, и двадцати семи лет не пробыла в девках», – реплика Агафьи Тихоновны из гоголевской пьесы. Анна Соколова ни возрастом, ни фигурой не напоминала молоденькую девушку на выданье. И тем неожиданнее прозвучала эта фраза в спектакле. В том, как она ее произнесла, было что-то наивное, робкое и трогательное.
Почти каждой своей ролью Анна Соколова убеждала: маленькая девочка живет в любой женщине, даже уставшей, утратившей былую красоту, разочаровавшейся в жизни. Что-то романтическое было даже в сыгранной ею домоправительнице Фрекен Бок из «Малыша и Карлсона». На репетициях спектакля автору этих строк довелось побывать. Режиссер Марат Свободный выговаривал тогда другой актрисе: «Давайте только вы не будете своей игрой вещать всему миру: «Посмотрите, как я, такая талантливая, вынуждена исполнять маленькую роль в детской сказке». Анна Альбертовна никогда так не относилась к ролям. Наверное, не все любила, но над каждой работала с полной самоотдачей. «Блистательная актриса» – это не про нее. Применительно к Анне Соколовой больше подходит выражение «человек равен себе». Она оставалась естественной в любых предлагаемых обстоятельствах. Зрители и рецензенты считали, что это в порядке вещей. Может быть, поэтому о Соколовой не писали настолько подробно и вдумчиво, как того заслуживали ее актерские работы.
Десять лет назад Антон Безъязыков поставил в Прокопьевске пьесу Макса Фриша «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» (вольное переложение старого сюжета) – не самую востребованную пьесу не самого известного в России автора, представителя драматургии экзистенциализма. К тому же Безъязыков придумал перенести действие из Европы в условную Японию, облачив всех исполнителей в одежды, напоминающие кимоно. Не всем актерам, занятым в спектакле, такое режиссерское решение пришлось по душе. Из-за однотипных одежд исполнители иногда сливались в однородную массу (вероятно, так и задумывал постановщик). Соколовой удалось, не разрушая спектакля, сохранить свою актерскую индивидуальность. Она играла содержательницу публичного дома Селистину – грубоватую и саркастичную. У нее получился эдакий Сократ в женском обличии. За напускным цинизмом героини угадывались боль, собственные несбывшиеся надежды. И как бы Селистина ни убеждала своих «воспитанниц», что любви нет, было понятно, что в глубине души она сама надеется – настоящая любовь все-таки существует.
Одна из самых заметных ролей последних лет Анны Соколовой – императрица Екатерина в пьесе Алексея Толстого «Любовь – книга золотая», поставленная Дамиром Салимзяновым. Соколова находила в сыгранных ею простолюдинках что-то благородное, а в аристократках – что-то земное. Это особенно ярко проявилось в упомянутой роли. Действие происходит в захолустном провинциальном поместье, обитатели которого только понаслышке знают о европейском этикете. Появившись на сцене, Екатерина Анны Соколовой держится просто и естественно, будто и не императрица вовсе, а обычная крестьянка. Но, приревновав своего избранника к молодой хозяйке дома, преображается. От былого демократизма не остается и следа. Перед зрителями властная и жестокая женщина в царских одеждах. Екатерина Великая, но не великодушная. При всем аристократизме сыгранная ею императрица – самая обыкновенная стареющая женщина, которая не может отпустить избранника и простить юную соперницу.
«Так больно никогда не было»
Через несколько дней после похорон пришел в Прокопьевский драмтеатр, чтобы поговорить об Анне Альбертовне с ее коллегами.
– Некоторые СМИ, в том числе и федеральные, написали, что Анна Соколова умерла на сцене во время репетиции…
– Это неправда. Мы спокойно отрепетировали в пятницу, и Анна Альбертовна уехала с мужем домой. Ее не стало рано утром, – объясняет актриса Наталья Денщикова.
Наталья Сергеевна знакома с Анной Соколовой больше двадцати лет. Рассказывает, что они не были закадычными подругами, но Анна Альбертовна в свое время помогла ей влиться в коллектив, всегда поддерживала, утешала. И это касалось не только театральных дел, но и домашних неурядиц.
– Трудно представить себе труппу Прокопьевского драматического без нее.
– Я с этим согласна. Можно найти актрису, похожую фактурно, но не по внутреннему содержанию. Выходя на сцену, она западала глубоко в душу зрителям и делала это по-свойски. Со стороны казалось, что она ничего особенного и не делала, легко жила на сцене.
– Какой должна была получиться Ханума – роль Анны Альбертовны, которую она не успела сыграть?
– Харизматичной. Внешне это почти не проявлялось, не было властных интонаций. Но взглянешь на нее – и уже хочется как-то «приземлиться».
– Это громадная трагедия для театра, – считает Татьяна Бессчастнова. – Все произошло так внезапно. Анна никогда не жаловалась на сердце, была полна сил. Когда уходит человек, уходит целый мир. Жизнь будет другой не только для ее родственников, но и для театра. Эта трагедия еще долго будет нам аукаться. Даже если на ее роли введут других актрис, это будут уже другие спектакли.
– Какие из ролей Анны Альбертовны вам памятны?
– Прежде всего – «Любовь – книга золотая». Она играла в основном комедийные роли. Амплуа такое, от этого никуда не деться. А в «Книге золотой» есть драматичные куски, и она очень хорошо с ними справлялась, – вспоминает Татьяна Петровна. – Она была очень смешливая, кстати. Если на сцене кто-то «кололся» (начинал смеяться. – Прим. ред.), она мимо этого не могла пройти. Когда мы играли «Бабу Шанель», там у нас всякие были ситуации. При ее фактуре она, как ни странно, оставалась легким человеком. Понятно, что вне сцены бывали разные ситуации. Случалось, и сцеплялись. Но она уже через десять минут могла подойти и предложить помириться. В ней не было злобы.
Татьяна Бессчастнова была знакома еще с родителями Анны Альбертовны, – актерами, которые в 70-е годы поступили в прокопьевскую труппу. С Соколовыми много лет дружила и Алевтина Серебрякова. А в середине 90-х Алевтина Петровна играла с Анной в ее первых прокопьевских спектаклях.
– Девочка очень хорошая выросла – сильная духом, с феноменальной памятью, с добрым чутким сердцем. Вот сумели ее такой воспитать родители. И спасибо им за это, потому что благодаря Ане многие у нас в театре отдушину имели. Ей ничего не надо было объяснять. Видит, что тебе плохо, подойдет и что-то постороннее, веселое начинает рассказывать. Постоишь с ней и чувствуешь себя выздоровевшей, – вспоминает Алевтина Серебрякова.
– Помните ее первые роли?
– В «Стеклянном зверинце» она играла Лауру, а я – ее мать. У нее глаза необыкновенные: они так мягко передавали все ее чувства, переходы настроения. Легко было с ней на сцене. Она была молодой героиней – это многого стоит в театре.
– «Молодая героиня» – это когда актриса может играть молодую девушку, женщину, которая любит и которую любят, – уточняет актриса Любовь Хмельницкая. – Играть в «Коварстве и любви» Шиллера или Аленушку в сказке. В молодости она была очень стройная, красивая. И красота ее никуда не делась. Фактура изменилась, но было много ролей, которые ложились на эту фактуру. Анна была органична в самых разных ролях. Это называется «каучуковый актер», который может играть и характерную, и героическую, и отрицательную роль. Ей все удавалось… Меня известие о ее смерти просто шокировало, до сих пор очнуться не могу. Анна была добрейшей души человеком: гостеприимная, хлебосольная.
– До сих пор не верится, – солидарна с коллегой Алевтина Серебрякова. – Сколько мне товарищей довелось хоронить, но так больно еще никогда не было.
«Всегда в точку»
Александр Котляренко – молодой актер, который не только выходил вместе с Анной Альбертовной на сцену, но и учился у нее (Соколова преподавала актерское мастерство в Прокопьевском колледже искусств).
– Каким она была преподавателем? – спрашиваю у него.
– Строгим, но честным. Не было такого, чтобы тебя ругали ни за что, – отвечает Александр. – Любое ее слово было очень весомым и всегда в точку.
– А за что ругала?
– В основном за то, что я смеялся. Были такие моменты «расколов». Но, вый-дя с ней на сцену, понял, что посмеяться она тоже любит.
– Можете назвать главный совет или жизненный урок, который вам преподала Анна Альбертовна?
– Она говорила: «Ты должен выходить на сцену и на сто процентов верить в то, что играешь, тогда и зрители тебе поверят». Советов было много, но запал в душу именно этот.
Откликнулся на смерть Анны Соколовой и постановщик «Книги золотой» Дамир Салимзянов:
– Аня – актриса широчайшего диапазона. Одинаково достоверна и в спектаклях документального направления, и в работах яркой театральной формы. Она из тех актеров, кто способен подхватить вектор, заданный режиссером, а затем обогатить его собственной актерской фантазией. В зависимости от того, над каким образом работала Аня, менялся ее взгляд, дыхание. Перевоплощение шло на очень серьезном личностном уровне. В личном общении с ней не было ощущения, что говоришь с примой театра. Говорил с живым человеком, способным отнестись к чужим проблемам с участием, с искренним вниманием. И, конечно же, черта, которая для меня очень важна в людях, – чувство юмора даровано было Ане в полной мере. Она была способна услышать, увидеть юмор в ситуации и донести его на сцене до зрителей. Самые теплые воспоминания связаны у меня и с совместной работой, и с личным общением с Аней. Светлая память.
Как уже упоминалось, на сцену Прокопьевского драматического много лет выходили родители Анны Альбертовны. В этом театре работает ее муж – актер Сергей Жуйков. Актрисой Прокопьевского драмтеатра стала и дочь Сергея от первого брака Елизавета Жуйкова. Анна Соколова относилась к Елизавете как к родной. Не умела быть мачехой. И одна из последних ролей, сыгранная ею, – Мать в спектакле «Чужое дитя». Коллеги вспоминают, что эта роль была у Анны Альбертовны в числе самых любимых.
