Статья Бориса Бурмистрова об определенно наметившейся тенденции к «удушению» литературы путем создания Кузбасского центра искусств (КЦИ) с его, во-первых, принципом оказания платных услуг и, во-вторых, жестким руководящим диктатом, доходящим до грубости и хамства, дала импульс к размышлениям и попытке разобраться в ситуации более детально.
Давайте разберемся. До 2016 года в Кемерове существовали два государственных учреждения культуры (ГУК): Дом литераторов и Дом художников. Дом литераторов занимался выпуском книг и пропагандой литературы. И его главной, наверное, миссией было издание журнала «Огни Кузбасса», с 2006 года получившего общероссийский статус (с тех пор он именуется «журналом писателей России»).
Для многих «толстых» журналов бывшего СССР новые времена стали немалым испытанием. Но наш журнал, к радости читателей, благополучно процветал благодаря поддержке департамента культуры и национальной политики. Надо полагать, и ныне значение журнала в верхах области всем понятно. В нем публикуются не только поэты и прозаики, но и краеведы, историки, ученые разных специальностей, публицисты. На его страницах заметна патриотическая тематика. В нем живет, так сказать, национальная и региональная память. Словом, «Огни Кузбасса» – окно в Россию.
И вот в конце 2016 года Дом художников и Дом литераторов слили воедино, образовав вместо них КЦИ. И можно, подобно Ленину, протянуть руку к Советскому проспекту, восклицая:
– То, о чем так долго говорили … свершилось!
Свершилось оно в рамках так называемой оптимизации, надвигавшейся на нас давно и неумолимо. Конечно, преследовались цели экономии финансов, хотя уже сейчас СМИ поговаривают о провале экономической задачи оптимизации по России. Но что принес наш собственный, доморощенный эксперимент с КЦИ? Похоже, ничего хорошего. Никакой экономии не видно.
В штатном расписании КЦИ по литературной части есть ставки заведующего редакционно-издательским отделом (Б. Бурмистров), главного специалиста по издательской деятельности (С. Донбай, он же главный редактор «Огней Кузбасса») и… экскурсовода, который, впрочем, занимается не экскурсиями, а делает работу ответсекретаря «Огней Кузбасса» (Д. Мурзин). Это и есть три штатных писателя, которых «строит», по слову Б. Бурмистрова, директор КЦИ. Все они весьма уважаемые литераторы и известные поэты. Впрочем, для директора Оксаны Соковиной они никакие не писатели, а подчиненные, работники ее «шарашки». Если они уволятся, она вольна принять вовсе не творческих людей, никто и ничто не обязывает ее трудоустраивать именно литераторов. Так что может статься, что когда-нибудь пропагандой литературы будут ведать профаны.
Не исключено, что уже сейчас директор с ее странной кадровой политикой стремится создать в бывшем Доме литераторов творческий вакуум. За короткое время из-за грубости и мелочных придирок с разных, не ведущих должностей уволилось пять человек. А на предложения о новых кандидатурах Оксана Александровна отвечает непреклонным отказом. Но разве она не понимает, что общероссийский журнал должны выпускать не экскурсоводы?
Директор настаивает на необходимости оказывать платные услуги. Но какие платные услуги возможны от трех писателей, двое из которых погружены в тексты журнала, а третий отдает время книгоизданию и организациям встреч с читателями?
А ведь КЦИ – некоммерческая организация. О платных услугах в ее Уставе говорится скромно: «1.13. Учреждение вправе сверх установленного государственного задания выполнять работы, оказывать услуги, относящиеся к его основным видам деятельности, для граждан и юридических лиц за плату и на одинаковых при оказании одних и тех же услуг условиях». Только право, но не обязанность.
Если заглянуть в Устав, мы увидим там такое громадье возможностей, какое под силу претворить в действительность лишь целой империи культуры: и научные исследования в области культуры, и организация симпозиумов с публикацией научных работ, и выставочная деятельность в РФ и за рубежом(!), и конкурсы, фестивали, аукционы, галереи, концерты, творческие вечера, салоны, и экскурсионно-туристическое, лекционное обслуживание, и работа лекториев, кружков, художественных студий, и экспертно-консультативная помощь в области художественного, литературного и исполнительского творчества юридическим и физическим лицам, и стажировки, мастер-классы, и разработка методических пособий, и организация научных экспедиций... И, в общем, всякой всячины там еще на целую страницу.
Когда же сравнишь величественный Устав с хмурой явью, то подумаешь: здесь что-то не то. Какие симпозиумы? Какое формирование культурного пространства? Какие экспедиции? Какие «экскурсоводы» будут все это осуществлять? Ведь в штате работников КЦИ смотрителей зала, охранников и бухгалтеров едва ли не больше, чем творческих специалистов, а уж ученых, которые открывали бы симпозиумы и что-то там исследовали, нет даже в мечтах. Реальность видится другой. Вместо утопии – антиутопия, вместо «культурного пространства» – морок с «удушением литературы» и «шарашкой».
Трудно сказать, насколько возможно, если поглядеть с бюрократической колокольни, отыграть всю «оптимизацию» назад. Но раз уж она прошла, учреждению нужен другой директор. Как минимум лояльный к деятелям культуры, контактный, не самодур, неравнодушный к искусству и литературе, компетентный…
Оксана Александровна Соковина, по нашему мнению, никак не отвечает образу руководителя с просветленным ликом. Да, она по-своему деловая, прагматичная и понимает цену количества проведенных мероприятий в отчетах. Да, она умеет организовать в выставочном зале торговлю шубами и шапками… Но литература и искусство – не ее стихия.
10 лет назад она по сути узурпировала власть в Доме художников. Об этом драматическом эпизоде была публикация в СМИ, но на нее в то время никто не обратил внимания. Тогда начальник департамента культуры и национальной политики Л. Зауэрвайн уволила директора Дома художников Е. Щербинина в день его юбилея и безапелляционно назначила на его место О. Соковину:
«Директором Дома художников назначается Оксана Соковина, преподаватель Кемеровского университета культуры и искусств. У Кемеровской организации Союза художников это назначение встретило решительный протест. Лариса Зауэрвайн посетила Дом художников, чтобы пообщаться с правлением, но застала там практически общее собрание. Особенное возмущение художников вызвали два пункта: во-первых, Соковина даже не член Союза художников, во-вторых, и в ее личных деловых качествах имеются сильные сомнения: все-таки некоторые художники сами преподают в КемГУКИ, а Щербинин даже является профессором этого вуза.
Вот выдержки из протокола собрания:
А. Чернов:
– Почему такая бестактность – уволить Щербинина в день его рождения, а нас унизить перед праздником – 50-летием СХ? Нам такой праздник не нужен…
Л. Зауэрвайн:
– Мы вас любим, сделаем для вас губернаторский прием, будет фуршет…
Е. Юманова:
– Я против нового директора. Она преподает рисунок в Институте культуры. Студенты жалуются на нее – груба, бестактна, плохо владеет дисциплиной, которую преподает…
Л. Зауэрвайн:
– Зато она деловой человек …
Е. Животов:
– Она уже сегодня указала нам на место в довольно грубой форме…» (Авант-Партнер, «Дом-2: перезагрузка», 05.02.2008)
Если в штате КЦИ писатели пока еще есть, то взаимодействие с художниками идет только через общественную организацию – Кемеровское отделение СХ. Нынешний его председатель Василий Коробейников о «непростом человеке» – директоре КЦИ – высказывается осторожно. Но есть и такие художники, которые сильно обожглись на общении с руководителем КЦИ – так категорично были отвергнуты их проекты (в том числе сулящие, казалось бы, прибыль). Не любит художников формирователь культурного пространства. Их отношение к ней взаимно.
