Иллюзия свободы
Своим сентябрьским указом губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев дал понять – проблема есть и проблему надо решать. Глава региона поручил властям совместно с областными управлениями ФСИН и МВД разработать комплекс мер по профилактике преступлений среди ранее судимых граждан, уделив особое внимание безопасности детей. Для этой же цели в 2011 году был принят Федеральный закон N 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы», а в его поддержку издан приказ МВД России № 818 «О порядке осуществления административного надзора». То есть законодательно эта сфера жизни общества оформлена. Но, видимо, система административного надзора несовершенная и где-то прихрамывает, раз региону потребовались дополнительные меры. Попробуем разобраться.
Начнем с того, что не все заключенные, освободившись, получают долгожданную свободу. За некоторыми на протяжении определенного времени пристально наблюдают органы внутренних дел. Это наблюдение и называется административным надзором. Такой надзор устанавливается над теми, кто отбыл уголовное наказание за тяжкое или особо тяжкое преступление и имеет неснятую или непогашенную судимость. Также под надзор подпадают рецидивисты и те, кто совершил умышленное преступление против несовершеннолетнего, в том числе нарушив половую свободу и неприкосновенность ребенка. На особое внимание ОВД могут рассчитывать и те, кто за последний год пребывания в тюрьме совершил два и более административных правонарушения.
«Минимальная продолжительность надзора – год, – рассказал Денис Ведягин. – Но этот срок может быть продлен по ходатайству органа МВД.
Пока освободившийся находится под административным надзором, он должен соблюдать ряд ограничений, наложенных судом. Их количество варьируется от одного до пяти. Так, почти всем освобожденным не разрешается покидать место жительства в период с 23.00 до 06.00 часов и выезжать за установленные судом пределы территории. В дополнение к этому отсидевшему за педофилию суд наверняка запретит приближаться к школам и детским садам, а осужденному за убийство – посещать массовые мероприятия и увеселительные заведения. Вместе с этим они будут обязаны от одного до четырех раз в месяц отмечаться в полиции.
Няньки в погонах
То, как бывшие заключенные соблюдают установленные ограничения, контролируют органы профилактики – это подразделения МВД (линейные отделы, ГИБДД, уголовный розыск, ППС и пр.), ГУФСИН и администрация области. Но основная нагрузка ложится все-таки на плечи участковых и инспекторов по административному надзору, которые после освобождения заключенных следят за ними чуть ли не круглосуточно, становясь для них и тятьками, и няньками, проводят воспитательные беседы, вникают в жизненные трудности и проблемы, помогают устроиться на работу. Ведь они должны знать о своих подопечных все. Инспектор ведет всю работу по административному надзору, а участковые осуществляют контроль за конкретными поднадзорными, проживающими на вверенных им территориях. По поручению инспектора участковый проводит проверки и оказывает необходимую помощь.
«У нас на учете стоял забавный мужчина, у которого было четверо детей, – рассказал Денис Юрьевич. – Примерный поднадзорный. Так вот он приезжал отмечаться всей семьей, как на выборы или на праздник. Мы его детям на Новый год потом подарки дарили. А другой парень не только отмечался всегда без нареканий, но и к работе инспектора относился с особой благодарностью. Всегда делился своими радостями: нашел работу – позвонит, расскажет, купил машину – поделится. Его отец проверяющего из дома не выпускал, пока борщом не накормит. А когда у этого поднадзорного родилась дочь, он назвал ее в честь своего инспектора. Жаль, правда, что таких меньшинство».
Наблюдение за поднадзорным проходит с учетом наложенных на него ограничений. Инспектор имеет право провести в месяц четыре внезапные проверки. И если ограничения не исполняются, к примеру, бывшего заключенного не удалось застать дома ночью после 23.00 часов, в первый раз он отделается штрафом. Но если нарушение повторится, а это уже серийность и уклонение от надзора, у него будут все шансы вновь попасть в места не столь отдаленные. То же самое произойдет, если педофил будет замечен участковым вблизи детских учреждений. Церемониться с таким поднадзорным не станут, потому что подобные нарушения зачастую сопряжены с серьезными рисками.
«На сегодняшний день в Кузбассе под административным надзором находится около четырех тысяч человек, – сообщил Денис Ведягин. – На каждого из них заведено личное дело. Инспектор постоянно наполняет его, проводит анализ материалов, выступает с ходатайствами об установлении дополнительных ограничений или их снятии. С этим же делом поднадзорный перемещается по стране. Например, захотел он уехать в Москву – мы пересылаем туда его личное дело, а на руки выдаем маршрутный лист. Поднадзорный прибывает по месту назначения, приходит к участковому, и тот сразу видит всю его историю. Если по требованию сотрудника полиции контролируемое лицо не предъявило маршрутный лист, его доставляют в отдел и задерживают до трех часов. Как правило, этого времени хватает на то, чтобы разобраться в ситуации».
В Кемеровской области 25 исправительных учреждений. Это очень тяжелый регион в вопросе профилактирования рецидивных преступлений. «Мы планируем в ближайшее время заявиться во всевозможные федеральные программы. На региональном уровне мы будем просить губернатора снабдить наше подразделение браслетами для проведения административного надзора. С их помощью контролировать перемещения поднадзорных было вы в разы проще: сидит один человек перед монитором и отслеживает. Не нужно никого ловить и ни за кем бегать. Да и доказать приближение к тем или иным запрещенным объектам было бы куда проще. Потом по истечении срока с одного сняли браслет – на другого надели. Как ГУФСИН контролируют заключенных под домашним арестом. Предложение губернатору уже подготовлено».
С чистого листа
Но для того, чтобы административный надзор и адаптация в обществе прошли успешно, одного контроля, естественно, недостаточно. Органы профилактики должны помочь освободившемуся начать новую жизнь. «Допустим, выходит на свободу человек, судимый за убийство, – рассуждает Денис Юрьевич. – Он отбыл срок. У него скоро родится пятый ребенок. Он ждет помощи от государства и говорит, что готов на любую работу. Но не всякий работодатель готов принять такого сотрудника. Одна организация дала отказ, вторая. Но детей чем-то кормить нужно. И тут идет женщина по улице, на ней – цепочка. Что думает поднадзорный? Я ее сейчас сорву, сдам, накормлю детей. Пытаясь оградить себя от таких людей, мы сами создаем условия для рецидивов. И органы внутренних дел выступили инициаторами программы ресоциализации бывших заключенных в Кузбассе. То есть проведения адаптационных мероприятий, которые бы помогли вернуть в общество некогда выпавший из него элемент».
Сегодня бывшим заключенным предоставляется право на жилье, трудоустройство и социальную помощь – они могут бесплатно проехать к месту жительства, при этом их обеспечат за счет государства сезонной одеждой, если таковая отсутствует, а также продуктами или деньгами на время проезда. На случай, если освободившемуся некуда податься, в ряде территорий Кемеровской области функционируют Дома временного и ночного пребывания (в Кемерове – на 120, Новокузнецке – на 130, в Белове – на 50 мест), а также отделения социальной адаптации при Центрах соцобслуживания населения.
Процесс ресоциализации длится в среднем от года до трех лет. Самое трудное время – первые шесть месяцев. В этот период надзор должен быть особенно строгим. Это первый, приспособительный этап, когда освобожденный решает насущные жизненные проблемы, связанные с бытом и трудоустройством. Недостаток хотя бы одного из пунктов – возможности обеспечить себя питанием, жильем, одеждой, простейшими, на первый взгляд, предметами бытовой необходимости – отрицательно сказывается на адаптации. Второй этап связан с психологическими и нравственными трудностями освобожденного. Происходит изменение его социальных ролей, функций, меняются навыки и привычки. Обычно это сопровождается большим внутренним напряжением, психологическими срывами, постоянным стрессом. Третий этап – правовой адаптации. Человек учится жить в рамках существующего закона, начинает работать, создает семью. И тогда все складывается.
«У каждого участкового прописано в должностной инструкции, что он обязан помочь с устройством на работу гражданам, освободившимся из мест лишения свободы, чтобы они стали на путь исправления, – дополняет Денис Ведягин. – Без этого полноценная ресоциализация просто невозможна. И мы не просто устраиваем, мы два раза в неделю проверяем наших подопечных по месту работы, проводим профилактические беседы, общаемся с руководством. С начала этого года по инициативе начальника главка были заключены трехсторонние соглашения (ГУВД, ГУФСИН и работодатель) с четырьмя крупными предприятиями Кузбасса. В сумме их уже 92. Мы плотно работаем с кемеровским центром занятости населения. Администрация квотирует для освободившихся лиц ежегодно по 100 гарантированных мест. Конечно, это не должности топ-менеджеров, а чаще всего асфальтоукладчики, дворники, разнорабочие. В этой связи активнее ресоциализация проходит в Новокузнецке, там больше крупных промышленных предприятий. Но нам остро не хватает вакантных возможностей. Только представьте, ежегодно в Кузбассе освобождается пять тысяч человек, за пять лет – 25 тысяч. И им всем куда-то нужно пойти. В этом году нами устроено пока всего 800 человек. К концу года мы предполагаем, что их станет полторы тысячи. Из пяти. Да, конечно, есть те, кто работает неофициально или подрабатывает. Не все 3,5 тысячи слоняются. Но очевидно, что эта часть ресоциализации нуждается в существенной доработке. И если бы к этим задачам активнее подключилась администрация, попечительские советы и другие уполномоченные органы, мы бы совместными усилиями смогли намного больше».
А пока этого не произошло, результат, к сожалению, оставляет желать лучшего. Конечно, есть светлые истории. Например, любят инспекторы рассказывать о том, как одному из бывших заключенных, который в колонии заработал туберкулез, девушки-инспекторы выбили путевку в Краснодар. Говорят, морской воздух способствует оздоровлению организма от этого недуга. Так вот, он решил не возвращаться в Белово, откуда родом, а устроился там на работу, завел семью и периодически шлет своим благодетельницам приветы и подарки из теплого края. А одна из освободившихся женщин оказалась на комиссии, где решался вопрос трудоустройства. Участковый и инспекторы вступились за нее перед работодателем, дали положительную характеристику, всячески ходатайствовали – и ее приняли. А дама была непростая и отбывала срок за нападение на полицейского. Так вот, после такого добра она прилюдно дала слово, что больше в сторону правоохранителей ни-ни.
Таких судеб и историй, увы, не так много, как хотелось бы. По статистике, большая часть освободившихся оступается и снова возвращается в уже привычную для себя среду обитания. Такова правда жизни. Улучшит ли ситуацию новая кузбасская программа, покажет время. Но то, что она необходима, очевидно.
