Проходя мимо, дама «железнодорожная» спрашивает: «А что плакали-то?». «Я в Артыште родилась. А сегодня Артышты почти что и нет!» – отвечаю.
Станций Артышта две. Станция Артышта-I – моя. И станция Артышта-II, там жизнь пока кипит. Тепловозное депо, подстанция, вокзал, обслуживающие структуры, трехэтажная «Отдыхающая», где, сменяясь, бригады машинистов электровозов ночуют, набираются сил. «Отдыхающая» – что тебе музей: современно, красиво, всё в пластике. Рядом – столовая мест на тридцать, это для железнодорожников.
…И дома жителей. Разные. Есть вполне приличные, есть с пустыми глазницами окон, есть забитые досками, есть развалившиеся (как женское общежитие, бывшее когда-то), есть две пятиэтажки (в основном для железнодорожников). Новое на фоне старого. Такой контраст.
В моей Артыште-I вокзал есть, но все окна забиты досками. А когда-то он был довольно большим, человек на 30. Артышта в послевоенные годы расстроилась, даже улицам были присвоены имена. Моя улица – Чапаева, дом был под №20. Сейчас улица полупуста. В её начале сгорели дома Мухаревых, Чепиковых, развалился домик старушки Никитиной, нет дома Гончаренко, нет моего родного дома… Всё поросло клёнами, черёмухами, тополями и берёзами…
У нас на станции Артышта-I была начальная школа №83, магазин, даже привокзальный киоск, где Валя Кузнецова продавала сок, я любила вишнёвый… Средняя школа №163 была в «Городке», ходили в неё с пятого класса, путь наш проходил через три железные дороги, через огромные насыпи. Наша школа довоенной постройки располагалась в двухэтажном доме с туалетом на улице. А называлась она «Средняя общеобразовательная трудовая политехническая школа №163 ст. Артышта Западно-Сибирской железной дороги».
В мой год выпуска – 1969 – в Артыште было 8000 жителей, сейчас 2600. Выпускались у нас два класса по 30 человек. Я из класса «А». Сегодня в школе – замечательной, кирпичной, с тёплыми туалетами – нет ни одного выпускного класса!
Учителю русского языка и литературы Скобелеву Ивану Борисовичу благодарные ученики поставили на кладбище памятник-надгробье, на нём выбиты слова «Учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени». Памятник появился благодаря Сергею Георгиевичу Сакиеву (он был в то время начальником Кемеровского речного порта), ставили его при большом скоплении народа – и жителей, и бывших учеников. Кладбище… Оно сейчас не огорожено, не выкашивается.
Патриотизм, любовь к Родине, в том числе и к малой… Любовь? Но почему-то русские не в малую родину вкладывают свои (вернее будет – народные) деньги, а в футбольные клубы за рубежом, да в развитие зарубежной экономики. А не нашей родной, российской! Почему? Почему вымирают наши деревни и посёлки? В моей Артыште было стадо коров до 300 голов, сейчас его нет. Почему? Почему мы будем есть говядину, привезённую из Боливии, а не из Артышты? Ответа у меня нет…
Раньше, когда с мужем ездила в нашу родную Артышту, проезжала поля, засеянные рожью, пшеницей, кукурузой, подсолнечником, горохом, травами (люцерной, клевером). Сейчас многие поля – пустые, и на них 10-15 летние берёзки. Поля зарастают лесом, в рост человека бурьян! Почему? А наверное потому, что только коллективу под силу содержать большое, выгодное (рентабельное?) хозяйство. Не может один человек-фермер творить чудеса.
А раньше? Выкашивали всё – даже неудобицу. На покосы ходили семьями. Да, в семьях было много детей: у нас – девять, у Гончаренко, Маляровых – по шесть, у Чепиковых – трое… Сегодня молодёжь в деревне спивается, рано уходит в мир иной. Примеров много. Больно!
Проезжаю остановки поезда: Артышта, Дуброво, Улус, Бабанаково, остановка поезда 254 километр… Вокзалов нет, только платформы с обозначением: О. П. – остановка поезда. Но везде – на русском и на английском! Зачем? Готово для оккупации? Пустое место О. П.! А где людям электричку ждать в холод, мороз, ветер? А нигде! В моё время их ходило по шесть в день: и в Белово, и в Новокузнецк. Сейчас (летом) – одна утром, одна вечером. Зимой электрички отменяют. Нерентабельно!
Стою на О. П. Артышта. Мимо пролетает электричка, скоростная. Спрашиваю у Тани (дочери моей крёстной): «Почему не остановилась?» «Теперь у нас поезда не останавливаются», – был её ответ. А тогда… Я уехала в город Томск поступать в ТПИ на поезде «Андижан-Томск». И потом все пять лет, пока училась, ездила на этом поезде. По десять минут стояли на станции Артышта-I и другие поезда. Помню, как бабушки и детки ходили «к поезду» – продавали в кулёчках (из листочков старых школьных учебников) ягоды – клубнику, черёмуху, смородину. Или малосолёные огурцы и отварную картошечку, зачастую «тарой» служили чистые капустные листы. И пассажиры сходили с поезда на перрон и покупали эту нехитрую крестьянскую еду.
Помню, как строили новую ж/д ветку Артышта-Подобас. Мы, школьники, тоже принимали участие: обкладывали дёрном высокие насыпи-откосы, прибивая дёрновые пласты деревянными колышками с помощью деревянных молотков. Наш труд оплачивали: я заработала 49 рублей, купила материал, сшила платье маме, и мне в ателье в Артыште-II сшили первое дорогое платье из зелёной тафты. (Тогда мой папа получал на своей работе 56 рублей в месяц).
Встреча выпускников… 50 лет прошло… Подхожу к столовой. Стоят старые мужчины и женщины. Одного узнаю, говорю: «Ты Боря Бордокин, с тобой в 1-м классе мы сидели за одной партой (а это – 60 лет назад!)» Он отвечает: «Не знаю, а кто ты?» Отвечаю: «Надя Козулина». Была девочка Надя – чёрненькая с косичками, а стоит старая (ну ладно, очень взрослая) женщина, совершенно седая. А другим говорю: «Ну, называйте себя, никого не знаю!» Называли, но я всё равно никого не узнала, кроме тех, с кем ранее встречалась. Встреча с прошлым!?
А этого прошлого уже нет! Никогда не повторится. И скоро некому будет рассказать о том, как мы жили. О моей Артыште, которая дала мне всё: и жизнь, и образование, и воспитание, и стала тем трамплином в моё будущее, которому я очень благодарна.
Ещё я благодарна моей первой учительнице. Ей уже 92 года, и она есть. Это Волосникова (Красникова) Алевтина Григорьевна. И учительнице истории школы №163 Дугиной (Дериглазовой) Ольге Николаевне. Спасибо, дорогие мои, что вы есть! «Не смейте забывать учителей», сказал величайший поэт современности Андрей Дмитриевич Дементьев.
А я хочу сказать: «Не смейте забывать свою Родину: и малую, и большую!». Моя малая родина – станция Артышта-I Беловского района Кемеровской области, моя большая Родина – СССР – Союз Советских Социалистических Республик – моя Россия.
В электричке пишу:
«Окунулась в прошлое?» –
Прошлого ТАМ нет!
Нет того, что было,
Только горький СЛЕД!
Вот уже Белово.
Как твои дела?
Где найти мне СЛОВО,
Чтоб Родина жила?!
Некоторые мои одноклассники живут и нашей Артыште. Например, сын моего любимого учителя Юрий Иванович Скобелев. Получив в городе Кемерово высшее медицинское образование, Юрий Иванович вернулся в Артышту и много лет проработал (и сегодня работает) врачом на скорой помощи (Краснобродской). Низкий поклон за его подвижнический труд.
Наша жизнь. Наше прошлое. Его не изменить. Но у меня вопрос: «А сегодня насколько легче стало жить в российской деревне или посёлке? И что делает власть, чтобы сделать жизнь в деревне «лучше и веселей»? Сегодня в детский сад из Артышты возят ребёночка в Красный Брод. А автобусы – один ходит утром и один – вечером. Попробуйте успеть ребёнка «сдать» в сад и вернуться в Артышту на работу! Власть говорит: «Купите машину». А на что купить? Рабочие места и зарплаты – где они?
Больно за мою Артышту. Когда-то были загубленные неперспективные деревни, теперь нерентабельные станции, превращённые в О. П. – остановки поезда. Что ещё могут придумать те, в чьих руках власть?
А я… Плачу! Опять плачу. И прошу: «Господи Боже, дай, чтобы моя малая родина и моя Россия жила и процветала». Я надеюсь, потому что я – Надежда.
