– Павел Леонидович, в чем особенность концерта, который вы даете в Кемерове?
– Сейчас у нас проходит тур, посвященный 75-летию со дня основания Московского государственного академического симфонического оркестра. Оркестр был основан в 1943 году. В этом турне мы посетим двадцать городов и дадим двадцать концертов за 36 дней. Сегодняшний день особенный, потому что 27 октября – 40-летие моего сына, рано трагически ушедшего из жизни. Я принял решение посвятить концерт в Кемерове его памяти.
– Когда человек сталкивается с тяжелыми травмирующими ситуациями, он задается вопросами – за что? для чего? Может ли музыка ответить на подобные вопросы?
– Музыка отвечает на все вопросы. Музыка – это пища души человека. И каждый вбирает в себя то, что ему близко, то, что ему хочется получить.
– Как вы думаете, слушатели идут в концертные залы, для того чтобы получить сильные эмоции, неожиданное их сочетание или новые смыслы?
– Все зависит от настроя слушателя, с которым он приходит в концертный зал. Либо это настоящий любитель, который стремится услышать знакомое произведение в определенной интерпретации, либо услышать произведение, которое его очень интересует, но он его мало слышал или не слышал вовсе. Бывает такой тип слушателей. Каждый избирает наиболее близкий и понятный ему путь. А некоторые приходят на концерт классической музыки в поисках самоочищения. Как сегодня, например, мы даем два гениальных произведения – Седьмую симфонию Бетховена и Четвертую симфонию Брамса. Сложно даже комментировать уровень и качество этих произведений. Это все равно, что рассуждать о картинах Рафаэля, Тициана, Леонардо.
Павел Коган родился в прославленной музыкальной семье, его родители – легендарные скрипачи Леонид Коган и Елизавета Гилельс, дядя – великий пианист Эмиль Гилельс. С раннего возраста творческое становление Маэстро шло по двум направлениям, скрипичному и дирижерскому. Он получил специальное разрешение на одновременное обучение в Московской консерватории по обеим специальностям, что в Советском Союзе было уникальным явлением.
В 1970 году восемнадцатилетний Павел Коган, студент Ю. Янкелевича по классу скрипки, завоевал Первую премию на Международном конкурсе скрипачей им. Сибелиуса в Хельсинки и с этого момента стал активно концертировать на Родине и за рубежом.
В 2010 году коллегии судей было поручено выбрать лучшего из победителей состязания за всю историю его проведения для газеты «Хельсингин Саномат». По единогласному решению жюри им стал Маэстро Коган.
Дирижерский дебют Когана, ученика И. Мусина и Л. Гинзбурга, состоялся в 1972 году с Государственным Академическим Симфоническим Оркестром СССР. Именно тогда Маэстро понял, что дирижирование является центром его музыкальных интересов.
С 1989 года Маэстро является Художественным руководителем и Главным дирижером прославленного Московского государственного академического симфонического оркестра (МГАСО), ставшего под управлением Павла Когана одним из самых популярных и почитаемых российских симфонических коллективов.
С 1998 по 2005 гг., одновременно с работой в МГАСО, Павел Коган занимал пост Главного приглашенного дирижера в Симфоническом оркестре штата Юта (США, Солт-Лейк-Сити). С самого начала своей карьеры и по сегодняшний день он выступает на всех пяти континентах с лучшими оркестрами.
В 2011 имя маэстро вошло в список 10 величайших дирижеров XX века, составленный авторитетным британским телеканалом Classical TV. За исполнение всех симфоний и вокально-симфонических произведений Малера Маэстро был удостоен Государственной премии России. Он является народным артистом России, действительным членом Российской академии искусств, кавалером Ордена «За заслуги перед Отечеством», кавалером Ордена Искусств и литературы и других российских и международных наград.
– Есть ли логика в музыке и в чем она заключается?
– Во-первых, есть определенные законы написания симфонического музыкального произведения, но я не буду сейчас в них углубляться. Во-вторых, нельзя забывать, что произведение несет в себе программу, доступную и открытую композитором, которую он вложил в произведение и донес до сведения слушателей. И потом, музыка – это жанр ассоциативный. Слушая одно и то же произведение, два человека, сидя рядом, могут все представлять себе совершенно по-разному. Один слышит природу, пение птиц, благоухание трав, а другому в этот момент кажется, допустим, что звонят в колокола. И в этом есть прелесть.
– Получается, рациональное восприятие музыки совершенно свободно уживается с ее эмоциональной составляющей?
– Безусловно. Это все сугубо личностное восприятие, которое зависит от индивидуальности того или иного слушателя. Каждый из нас, к счастью, свободная личность. И у нас нет коллективного восприятия, если оно не обусловлено какими-то обстоятельствами или четкой программой, которая заложена в произведении. Каждый из нас волен отдаваться собственной фантазии в меру широты своих взглядов и характера.
– То есть вы согласны с распространенным мнением – сколько слушателей, столько и Седьмых симфоний Бетховена?
– Конечно. Это верно даже для среды профессионалов. Могут сидеть рядом два профессионала и не сойтись во мнении. Мне, например, понравилась интерпретация, и я могу доказать это – чем именно понравилась. А рядом профессионал, который скажет – мне было не близко подобное прочтение, а вот этот момент я не понял. В этом и прелесть, это замечательно, когда нет абсолюта, его и не должно быть. Сейчас, к сожалению, и у нас, и за рубежом потеряно искусство по-настоящему профессиональной музыкальной критики, которая была ранее. И порой где-нибудь в крупных музыкальных центрах Европы, таких как Вена, Берлин или Мюнхен, выходили две или три рецензии на один и тот же концерт. Их писали два или три известнейших, с именами, музыкальных критика, но писали совершенно по-разному.
– Это хорошо?
– Да! Это действительно хорошо.
– Сейчас выходят подобные рецензии?
– К сожалению, сейчас все упростилось. Снизилось качество, институт профессиональной музыкальной критики не на высоте.
– Павел Леонидович, обычно режиссеру не принято задавать вопрос, о чем его спектакль. А если у вас как у дирижера спросить, о чем ваше музыкальное высказывание относительно того или иного концерта, можно ли получить ответ?
– Можно. Мое музыкальное высказывание – это всегда неуемное желание максимально приблизиться к прочтению авторского замысла и его воплощению, к авторскому тексту. И конечно, это в полной мере сделать не удается, поскольку воплотить на сто процентов то, что заложено великими композиторами, абсолютно невозможно.
– А каково ваше высказывание о сегодняшнем концерте?
– Высказываться я буду на сцене с оркестром. Я четко представляю себе форму двух произведений, которые даю сегодня для слушателей, не говоря о том, что имею очень большой опыт исполнения. А дальше… Каждый концерт – это как отправиться вплавь в океанское путешествие.
– Но все-таки… Как вы полагаете, в конце Четвертой симфонии Брамса скорбные мотивы сменяются неким волевым началом?
– Там же очень много эмоций. Четвертая симфония – это несравненная красота, это удивительное понятие формы как таковой. Брамс в это произведение заложил богатейшее эмоциональное начало, изумительно воздействующее на слушателей и через оркестровую мощь, и через отдельные оркестровые соло, допустим, знаменитое флейтовое соло в финале.
– В одном из интервью вы вспоминали, как ваша матушка, легендарная скрипачка Елизавета Гилельс, впервые услышав игру вашего отца – Леонида Когана по радио, испытала порыв отложить свою скрипку, поразившись его исполнению. Был ли у вас когда-либо такой порыв – не дирижировать, услышав кого-то из коллег?
– Нет, у меня такого порыва не было. Я смотрю на такого рода вещи как на величайший пример, чему восторгался и восторгаюсь.
– Вы также говорили, что ваш отец, скрипач-виртуоз Леонид Коган, очень редко себя хвалил.
– Никогда не был собой доволен.
– А вы?
– Я во многом стараюсь в нынешние непростые времена сохранять это качество – самокритичность, потому что сегодня у нас намного почетнее быть простым профессиональным музыкантом, чем великим. Великие все. А простых профессиональных немного.
– Известнейший поэт Давид Самойлов в стихотворении «Смерть дирижера» призывал дирижера беречь тишину. А что тишина для вас как для дирижера? Бережете ли вы тишину?
– Смотря в чем. Если говорить о музыкальном произведении, то действительно выдающийся советский дирижер Кирилл Кондрашин получил в своей жизни, как он признавался, самый большой комплимент. А комплимент исходил от великого Игоря Стравинского, который услышал в исполнении Кондрашина свое произведение. Он подошел к нему и сказал: «Вы умеете чувствовать паузу».
– Московский государственный академический симфонический оркестр подводит итоги 75-го сезона. Каковы они?
– 75 лет в человеческой жизни – это очень много. 75 лет в жизни симфонического коллектива – это еще очень молодой, здоровый, но одновременно уже и зрелый возраст. В нашей стране симфонический оркестр с 75-летней историей не часто встретишь. Оркестр, который перевалил 75-летний рубеж, является замечательным коллективом. Мне думается, что оркестр сейчас во многом на подъеме, в нем играют молодые высокопрофессиональные и опытные артисты, большие энтузиасты своего дела, и радужно смотрят в будущее.