Вот, казалось бы, элементарный пример: вы написали в инстанцию письмо о том, что творится то-то и то-то незаконно, что ваши права нарушены, что такая-то проблема вам жизни не дает и т.д. Именно написали, ибо чиновник признает только то, что написано, подписано, датировано, зарегистрировано и обозначено как «входящий» или «исходящий». Он презирает того, кто жалуется устно. Устная просьба воспринимается им как слабость, трусость, неуверенность в себе, в лучшем случае – как лень. Поэтому с чиновниками – только письменное общение. Написав, учтите, пожалуйста: вы обязательно должны получить ответ, где половина текста будет на другую тему, а вторая половина будет состоять из отказов и отрицаний. Ну, или все письмо будет не о том, о чем вы спрашивали. Вот вам несколько примеров.
Коллективное помешательство
Кемеровский домком Ильгизар Ягфаров, пытаясь решить проблему шумной стройки под окнами своего дома, написал обращение в полицию. Пенсионер сообщил хранителям общественного покоя и порядка о том, что строители нарушают федеральный и региональный законы, – шумят в течение каждого выходного дня, мешая людям отдыхать. На что полицейский чин отдела полиции «Заводский» ответил, что «материал по факту нарушения тишины в ночное время зарегистрирован в книге учета заявлений и сообщений о преступлениях и в соответствии с (далее – перечисление законных и подзаконных актов на полстраницы. – Прим. ред.) принято решение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении в связи с отсутствием события административного правонарушения».
Оно и не мудрено: как можно задержать высокого брюнета в разгар дня, если полиция ищет пышногрудую блондинку ночью?
Домком полученным ответом не удовлетворился и в поисках справедливости и здравого смысла обратился в городскую администрацию, но и там не нашел ни того, ни другого. Местные писуны тоже оказались не в состоянии понять, о чем их спрашивают, и как под копирку выдали заявителю ответ о том, что в случае повторения шума в ночное время нужно обратиться в полицию. Не знали, видимо, что был уже там домком и все про полицию понял. Как говорит народная мудрость, с ума сходят по одному. А тут – какое-то коллективное помешательство: им про Фому, они – про Ерему.
Не было бы дома – был бы дом
Многодетная семья Филиповых решила воспользоваться своим законным правом на получение льготной земли для строительства дома. Семья, можно сказать, образцовая – не пьют, не гуляют, работают в поте лица, детей воспитывают. Чтобы ускорить процесс поиска подходящего земельного участка, глава семейства сам выполнил всю чиновничью работу – нашел заброшенный клочок земли, выяснил, что хозяина у него нет, написал заявление, мол, готов облагородить, возделать, детским смехом наполнить.
Не знаем, сколько думали писуны КУГИ над ответом, только Филиповым отказали из-за «несоответствия разрешенного использования земельного участка целям использования такого участка, указанным в заявлении». Уже здесь можно голову сломать. Но дальше – больше. Оказывается, строить дом на земле нельзя, потому что… там уже есть дом, которого почти нет, то есть быть не должно. Так и пишут: «на земельном участке расположен полуразрушенный жилой дом. Права на земельный участок и дом не выявлены, а значит, жилой дом носит признаки самовольной постройки. Самовольная постройка подлежит сносу за счет лица, осуществившего строительство. Фактически на земельном участке располагается объект недвижимости, препятствующий использованию земельного участка для указанной цели. Комитет не вправе предоставить земельный участок для индивидуального жилищного строительства, заведомо непригодный для этой цели по причине расположения на нем объекта недвижимости». О как! Многодетная семья не может получить землю в пользование, потому что на ней, бесхозной, находится незаконная полуразрушенная ничейная халабуда, которую некому снести.
Но КУГИ хотя бы ответил. А администрация, куда комитетом было перенаправлено данное обращение, молчит до сих пор, с 2016 года. Давно известно, что игнор и молчание – лучшая отписка. Авось забудут…
РазваРили стены
Когда у прокопьевского дома поехала кладка на верхних этажах, чиновники не придумали ничего лучше, как ответить жильцам, что они сами виноваты в случившемся. В ответе заместителя главы города Прокопьевска по жилищно-коммунальному хозяйству и благоустройству Татьяны Васильевны Давыдовой написано: «На фасаде дома наблюдаются местные расслоения кирпича по парапету. Видимых деформаций не имеется. Над окном квартиры №10 наблюдается частичное разрушение (Так есть видимые деформации или нет? – Прим. ред.). В комнате жильцом осуществляется непредусмотренные техническими характеристиками дома влажностные процессы (стирка, сушка белья, приготовление пищи)». Ну, в самом деле – хотите вы жить нормально, прекращайте творить беспредел. Сами наварят, настирают, а властям потом разбираться со всем этим бардаком. Зла не хватает!..
Не уполномочен
Журналист из Кемерова Сергей Спицын задумал однажды написать материал о выдающемся уроженце Киселевска Вадиме Бакатине. Это первый секретарь Кировского и Кемеровского обкома КПСС, министр внутренних дел СССР и последний руководитель КГБ СССР.
В 2014 году журналист попытался отправить запрос в ФСБ для получения личной характеристики на Вадима Бакатина. Для этого ему нужно было узнать электронную почту, которой на сайте службы, естественно, указано не было.
«Я позвонил по городскому телефону, – рассказал Сергей. – Мне ответил мужской голос. Я пояснил свой вопрос – и на том конце провода повисло молчание». Я хочу направить запрос, у вас не указана электронная почта», – повторил Сергей. «Я не уполномочен отвечать на этот вопрос», – послышалось на том конце. «Но у вас же центр связи с общественностью. Я – журналист, у меня есть право получить информацию», – не унимался настойчивый корреспондент. Трубка подумала и ответила: «Адрес такой-то». «Извините, но я же должен оформить запрос на чье-то имя?..» – продолжил не очень продуктивный диалог Спицын. «Я не уполномочен», – послышалось снова. «Но ведь если я напишу запрос без имени, вы мне его завернете…» – «Завернем», – трубка была невозмутима. С горем пополам журналисту удалось вытянуть из представителя, неохотно связывающего секретную службу с общественностью, и электронный адрес, и имя адресата. А через три дня журналист получил ответ, правда, телефонный: «Мы получили ваш запрос, отработали, но не можем выдать никакую информацию. Возник вопрос, нужен ли вам ответ на ваш запрос, в котором мы напишем, что ничего вам выдать не можем». Сергей Спицын предложил звонившему не тратить ни время, ни бумагу.
Если гражданина, направившего обращение в государственные органы или органы местного самоуправления, не устраивает ответ, он имеет право обратиться в вышестоящую организацию, суд или прокуратуру.
В 2019 г. в органах прокуратуры Кемеровской области число разрешенных обращений на действия и решения органов местного самоуправления и их должностных лиц незначительно сократилось с 2376 до 2173, признаны обоснованными 949 жалоб, что на 16 случаев больше, чем в 2018 году.
На основании анализа работы с обращениями граждан в 2019 г. работниками прокуратуры проведено 11 плановых проверок в органах местного самоуправления, подразделениях органов внутренних дел и службе судебных приставов. Возбуждено 101 дело об административных правонарушениях, судами вынесено 69 постановлений о назначении административного наказания.
«Не думай! Если думаешь – не говори. Если сказал – не пиши. Если написал – не подписывай. Если подписал – беги», – похоже, это главные правила российского чиновника. Но важно понять, что полный дурак в чиновники не пробьется. А если пробился – значит, это кому-то нужно. Хотя, может, он лишь прикидывается дураком, строча нам с вами заправские отписки, а дураки-то мы, что это читаем, пытаемся расшифровать и терпим. Может, на это и расчет?Кстати
Мы тоже за время своей работы получили не одну сотню классических чиновничьих отписок и научились распознавать их признаки.
Во-первых, подмена предмета вопроса. Вы ставите в своем обращении перед органом власти конкретные вопросы, но получаете ответ совсем о другом. Как в поговорке про Фому и Ерёму. Такая практика является наиболее действенным способом борьбы чиновника с заявителем.
Во-вторых, подмена основных доводов заявителя второстепенными. Вы жалуетесь, например, на неправомерное применение к вам физической силы со стороны полицейского, а в ответе вам поясняют, что указанный «господин» действительно находился в данном месте, исполнял служебные обязанности, форму одежды не нарушал, имел при себе удостоверение и даже нагрудный жетон.
В-третьих, подмена качества количеством. В чиновничьей отписке может содержаться нечто вроде «проверка по вашему обращению проведена в полном объёме». Под «полным объёмом» подразумевается количество проверочных действий, и направленных запросов, но не их качество (результат). По логике чиновника, если ученик в школе решает задачу, ему достаточно исписать лист формулами, чтобы набрать нужный «объём писанины» независимо от того, решена при этом задача или нет.
В-четвертых, подмена фактов мнениями. «Есть всего два мнения – одно из них моё, второе – неправильное». Например, заявитель прилагает к своей жалобе копии документов, подтверждающие все доводы, а чиновник в ответ пишет: «Доводы заявителя в ходе проведенной проверки не нашли объективного подтверждения».
В-пятых, законообразие. Большая часть ответа содержит изложение положений нормативно-правовых актов, либо не имеющих прямого отношения к сути поставленного вопроса, либо хорошо известных заявителю. При этом обильные цитаты и ссылки на нормативные акты заменяют собой рассмотрение заявления по существу.