Corel и кельты
Произведения Сергея Арзамасцева видели даже те прокопчане, которые прогуливались рядом с «Вернисажем», не заходя в залы культурно-выставочного центра. Они все равно замечали на его стенах афиши выставок. Сергей Викторович – дизайнер, придумавший большинство этих афиш.
В экспозиции представлены две работы Арзамасцева. Удивительное сочетание архаики и современности: вариации на темы кельтских орнаментов, выполненные в технике векторной компьютерной графики.
– Есть такой символ – крест святого Брендона из четырех дельфинов. А у меня был нарисован красивый осетр для другого проекта, и решил сделать орнамент с четырьмя осетрами. Проект, который делал на заказ, так и не состоялся, но родилась вот эта абсолютно некоммерческая работа, представленная здесь, – объясняет Сергей Арзамасцев.
На другой – четыре лебедя. Работа, как объясняет дизайнер, навеяна арабским орнаментом, но узлы-сплетения – как в орнаменте кельтском.
– Кельтский орнамент – ваше главное увлечение?
– Одно из. Можно сказать, профес-сиональное хобби. Меня очень интересовала кельтская культура – музыка, танцы, орнаменты. Это огромная тема. В мире много художников, которые этой темой занимаются, но в области собственно дизайна большой пробел, – отвечает Арзамасцев.
Художник разрабатывает принты и логотипы для организаций, ориентированных на кельтскую культуру. Для школ ирландских танцев, например. И параллельно заведует рекламно-информационным отделом «Вернисажа» – почти со дня основания прокопьевского КВЦ. Работает в основном на дому. По словам самого Арзамасцева, мастерская ему не нужна, достаточно угла в квартире.
– Требуются только хороший стол, компьютер и интернет, – уточняет дизайнер.
Он вырос и постиг азы художественного образования в Прокопьевске, затем окончил Кемеровское художественное училище. Цифровую графику освоил достаточно поздно, много лет рисовал только карандашом. Перейдя на «цифру», поначалу выполнял карандашные наброски на бумаге, сканировал и дальше работал с изображением в компьютерной программе. Сейчас обходится без сканера: рисует стилусом в электронном планшете. Но по-прежнему сначала выполняет рисунок и только потом обрабатывает его в программе. Творит все-таки художник, а не машина.
– Многократное воспроизведение ваших работ не снижает их художественной ценности?
– Нет. Дизайн и предполагает тиражирование. Работу, выполненную в одном экземпляре, увидят немногие. А я выполнил работу и, допустим, договорился с товарищем из Италии, который напечатает это изображение на майках или на сумках. Изображение «оживет», будет существовать не только в компьютере. Меня это радует. Конечно, если делаю что-то для себя, это редко тиражируется. Такое в основном на конкурсы отдаю. Две работы, представленные на нынешней выставке в Прокопьевске, участвовали в международном конкурсе, организованном в Канаде корпорацией Corel, и вошли в число победителей.
Летом в «Вернисаже» состоялась персональная выставка Сергея Арзамасцева «Art of knot» («Искусство узла»). Его авторские орнаменты, распечатанные на листах, развешали на стены, как картины. Но чаще случаются экспозиции в другом формате. Конкурс в Канаде вполне можно назвать международной выставкой, только виртуальной. Любой художник, занимающийся компьютерным дизайном, может устроить персональную выставку прямо у себя в Инстаграме. Отзывов благодарных зрителей больше, а волокиты меньше. Переговоры с галеристами и чиновниками от культуры упраздняются, как в свое время в работе Арзамасцева упразднился сканер.
– Вы ощущаете себя свободным?
– Иногда очень завален работой, заказами. Последнее время тяжело было: в «Вернисаже» много выставок, включая и эту, юбилейную. Недели три для себя не рисовал вообще. Но выстраиваю баланс, иногда отказываюсь от заказов, чтобы появилось свободное время, – объясняет Сергей Викторович.
Большинство прокопьевских художников, работающих на профессиональном уровне, преподают в городской художественной школе. Сергей Арзамасцев считает, что недостаточно знает и умеет, чтобы учить других. Кроме того, педагогическая деятельность, по его мнению, отнимает слишком много сил и времени и творчество отодвигается на второй план.
Арзамасцев жил и работал в Кемерове, Красноярске, Новосибирске. Но десять лет назад вернулся в родной город, где проще решить квартирный вопрос.
– Сюда переехали, потому что сын был маленьким. Мне нравится, что детский сад через дом от нас, а школа – через два дома. Не боимся за ребенка. И плюс «Вернисаж», с которым мне приятно сотрудничать. Сейчас, если у тебя есть доступ в интернет, ты можешь показывать свои работы и общаться с людьми из любой точки мира.
Берестяной оммаж Леонардо
Сергей Арзамасцев состоит в Союзе дизайнеров, а другой участник выставки – Рашит Багаутдинов – в Союзе художников России. Но сегодня Рашит Хабутдинович тоже зарабатывает на жизнь дизайнерскими проектами, только другого плана: рекламные арт-объекты, чаще из листового железа. Работает и с менее долговечными материалами. Снежные фигуры Деда Мороза и Снегурочки у Драмтеатра в старом центре Прокопьевска – его работы. Художественное сообщество знает Багаутдинова как руководителя народного коллектива «Прокопьевская береста».
– Продолжаю заниматься берестяной пластикой, хотя и не в том объеме, как раньше, когда меня это еще и кормило, – уточняет художник.
Багаутдинов терпеть не может, когда его произведения и шедевры его коллег называют «поделками». В 90-е на авторскую бересту был спрос. Московская мэрия купила у Багаутдинова футляр для Библии, трансформирующийся в подставку, чтобы подарить патриарху Алексию Второму. Сейчас работы, в которых самовыражается, Багаутдинов выполняет для души, а не для заработка.
– Рынка искусства у нас никогда особо и не было, – рассуждает мастер.
– В Кузбассе?
– В России вообще. А сейчас тем более. Есть отдельные удачные проекты, но в основном каждый варится в своем соку. Многие художники, которые раньше зарабатывали творчеством, ушли в преподавание, в мастер-классы.
Рашит Хабутдинович с уважением относится к коллегам, работающим в прокопьевской художественной школе, и к ее директору Алевтине Судариковой. Говорит, что ей удалось сплотить вокруг «художки» настоящих личностей, и что детям, которые здесь учатся, очень повезло. В этой школе учительствует коллега Рашита Багаутдинова Виктор Шмидт: передает секреты мастерства берестянщиков начинающим художникам.
Когда-то и Багаутдинов работал в «художке», но решил, что педагогика не для него. По-прежнему делает трансформеры. Как сам объясняет, у бересты нет таких пластических возможностей, как, например, у глины, поэтому хочется добавить механического движения; в этом есть и игровой момент.
– Как в вашей работе «Скучаю по Леонардо», отсылающей к чертежам Да Винчи?
– Да. Наверное, все любят Леонардо. За его задор, за его многоплановость. Такая инквизиция была, а он смеялся над палачами, он этих мрачных людей разыгрывал. Я скучаю по такому отношению к творчеству. Талантливый человек, если захочет, всегда может быть свободен, – уверен Рашит Багаутдинов.
Последняя работа Багаутдинова называется «Чижик-пыжик». Чижиков сразу два – большой и маленький. Если повернуть ручку, берестяные фигурки оживут и заиграет мелодия соответствующей песенки: внутри что-то наподобие органчика. Но в экспозицию взяли другую пташку Рашита Хабутдиновича – «Петушка с бубенцами». Почти такого же он выполнил для Всероссийского музея игрушки.
– Кстати, эта птица – символ свободы, символ Французской революции, – уточняет мастер.
– Некоторые прокопьевские художники уехали в Томск, Кемерово, Москву. Вам не хотелось перебраться в мегаполис?
– Были такие мысли, но давно понял: я не изменюсь, если уеду. Многие думают, что что-то изменится, если уехать из города или из страны. Но если человек сам себя не нашел, переезд ничего не решит, – рассуждает Багаутдинов. – У меня нет абсолютно никаких претензий ни ко времени, в котором живу, ни к условиям. Человек сам создает условия. Художник по определению должен стремиться к свободе. Если он не свободен, то он не художник.
… и два Равилова
Но о самой экспозиции. 160 работ 64-х художников. Это 27-я по счету выставка, на которой представлены произведения исключительно прокопчан (самая первая состоялась в 1952 году). Пространство «Вернисажа» организовано так, что здесь иногда параллельно проходят пять крупных выставок. Сейчас во всех залах, кроме одного, – работы прокопчан. На первом этаже собственно коллективная выставка, а на втором персональные: живопись Алисы Мустафиной, фотографии Елены Третьяковой и Галляутдина Равилова.
Широко представлена живопись. Пульсирующий и обжигающий «Свет» Василия Морозова, работы которого экспонировались в Дублине, Белфасте, Лондоне, Берлине. Василий Васильевич работает на стыке реализма, постимпрессионизма и экспрессионизма.
Сергей Соломатин, использующий самые неожиданные материалы, на этот раз представил «Стагнацию». Лоскуты марли, свисающие с темного полотна, ассоциируются с болезнью и одновременно похожи на паутину. Будто у живописца творческий застой и он давно не брался за кисти. Но, может быть, это высказывание не столько о личном кризисе, сколько о тупике, в котором оказалась цивилизация.
Руководитель городского клуба художников Виктор Самошкин, много работающий на пленэре, создает картины более традиционные. Такие, как умиротворяющий пейзаж «Тропы Альхона».
Живописцы-любители тоже представили свои работы. «Отдушина разведчика» – эдакий дружеский шарж на президента кисти Виктора Плаксина.
Анатолий Коротицкий – профессиональный актер, выходящий на сцену Прокопьевского драмтеатра. Хобби – корнепластика. Этому артисту ближе роли классического репертуара, а некоторые его произведения из корней деревьев выглядят авангардно, как сюрреалистические фигуры с картин Сальвадора Дали.
Участники коллектива «Прокопьевская береста» выставлялись в Париже, Японии, Саудовской Аравии. На городской выставке, кроме упомянутого произведения Багаутдинова, туеса Виктора Федорова, Виктора Шмидта и панно Олега Комарова «Обереги Сибири».
Из графики запомнился триптих Лилии Кутлахметовой «Запутанные дороги». Старые провода на стене – как потаенные тропинки на древней карте.
В экспозиции работы одиннадцати фотохудожников. Петр Грицеко поэтизирует город, особенно ночной. Галляутдин Равилов в 70-е – 80-е годы выполнял художественные фотопортреты прокопчан – и простых горняков, и знаменитостей – космонавта Волынова, художника-примитивиста Селиванова. А другой Равилов – Виль – делает жанровые снимки в сегодняшнем Прокопьевске. Второму Равилову свойственны ирония, а иногда даже абсурдисткий юмор. Его фоторабота «Диалог»: стена дома, на которой нарисованы силуэты кавалера и дамы пушкинской эпохи, а рядом с этим зданием два пенсионера обсуждают что-то далекое от поэзии. Нарисовать силуэты на стене у памятника Пушкину придумал дизайнер Сергей Арзамасцев. Произведение одного прокопчанина включил в свою композицию другой.
