Со зрителем в Кузбассе все нормально

Взгляд критика на завершившийся театральный "Кузбасс-фест"

«МК в Кузбассе» побеседовал с авторитетным театральным критиком, председателем экспертного совета фестиваля «Кузбасс fest: театр здесь!» Андреем Прониным и поинтересовался, все ли удалось его участникам.

Взгляд критика на завершившийся театральный "Кузбасс-фест"
На фестивале было показано 15 конкурсных спектаклей и 15 в рамках сайт-специфик.

– Андрей Львович, как вы относитесь к идее театра сайт-специфик, который впервые в Кемерове проводился в рамках фестиваля «Кузбасс fest»?

– Мне кажется, идея замечательная. Я пять лет занимался фестивалем «Точка доступа», фестивалем сайт-специфического театра в Санкт-Петербурге, и хочу сказать, что проще это делать не в столичных городах. Потому что, скажем, в Петербурге для постановки любого такого спектакля требуется такое количество согласований, что многие творческие идеи пропадают. Два или три года назад, будучи здесь в музее «Красная горка», я сказал его сотрудникам, что надо делать спектакль про историю их музея. У вашего города, у Новокузнецка прекрасные данные для того, чтобы развивать сайт-специфический театр.

– Наш не очень театральный зритель откликается на это или ходит только на комедии?

– Вы недооцениваете вашего зрителя. В Сибири интеллигенции больше, чем в европейской части. Может быть, потому что ссылали, может, по другим причинам. Я знаю города в средней полосе, где зритель не принимает ничего, кроме комедий, да и комедии порой ему кажутся недостаточно обращенными к классике, недостаточно смешными. Много разборчивого зрителя с той стороны Урала. В Сибири зритель более добрый, более открытый, и это видно по тем овациям, которые устраивают после спектакля. Даже если что-то не понравилось, зритель все равно считает нужным поблагодарить актеров за показанное. Это форма уважения, и конечно, актеры это чувствуют. И поэтому приятно играть для такого зала. Я думаю, что со зрителем у вас все нормально.

– Хотелось бы помочь нашему зрителю немного разобраться в спектаклях фестиваля. Вспоминаю отзыв зрителя в соцсети: сел сюда, пришел снова, пересел. Человек пытается понять, увидев спектакль с разных ракурсов. «Пиковая дама» по Пушкину Новокузнецкого драмтеатра – достаточно сложный спектакль. Мне показалось, что роль Германна в чем-то парадоксальна. С одной стороны, он находится в клинике для умалишенных, он уже безумен, с другой стороны, он способен вспоминать события, не нарушая их логики. Есть ли в этом парадокс? Как вы видите эту роль?

– Мне кажется, в этом спектакле есть некая недостаточность режиссерского разбора материала. Я бы тоже, может быть, пересаживался, чтобы понять, что происходит на сцене. До конца мне этого понять не удалось. Лев Абрамович Додин, великий российский режиссер, в свое время поставил оперу «Пиковая дама» и действие ее перенес в психиатрическую лечебницу. Это был очень смелый ход, которым теперь пользуется примерно каждый второй режиссер. Я не убежден, что этот ход так пригоден к постановке пушкинской повести, как он пригоден к опере Чайковского. У оперы, извините за резкость, более примитивное либретто, немножко бульварное, уплощенное. Пушкинская повесть, конечно, сложнее. И как раз момент, связанный с психиатрической лечебницей, я в спектакле, как и тот пересаживавшийся зритель, не очень понял. Я не понял, что делает там доктор: то ли Германн рассказывает ему свою историю, то ли доктор представляет себе, что могло бы происходить с Германном. Тут ведь главная проблема, и артист Александр Шрейтер с этой проблемой в полный рост столкнулся, – если мы начинаем с того, что Германн сошел с ума, то довольно сложно Германна играть, потому что он сумасшедший в начале, в середине и в конце спектакля. С другой стороны, хочу сказать, что здесь есть много удачных вещей, которые меня лично заинтересовали. Мне показалось, что Полина Зуева очень интересно играет Лизу, может быть, даже немножко наперекор режиссуре, потому что у нее есть тяжелейший период, когда ее героине надо просто стоять и страдать. Актриса делает это достаточно убедительно. Очень интересно художественное оформление, которое уводит все в мрачную мистическую среду. Одному из членов жюри этот спектакль напомнил фильм Линча. Любопытно следить за всеми второстепенными персонажами. Каждый с какой-то своей историей, поэтому на них интересно смотреть.

– Наверное, интереснее всего следить за «главным» из второстепенных персонажей, например, Томским в исполнении Андрея Ковзеля?

– Да, хотя по моим ощущениям, Андрей Ковзель, привыкший играть главные роли, все-таки перетягивает одеяло на себя. Но и Томский тоже интересен. И не забываем – конногвардеец Нарумов (Евгений Лапшин) со своей песней. И графиня Веры Березняковой в этой постановке своеобразная. Чудачка. Необычная графиня.

– Она играет игру?

– Может быть. Обычно тут играют либо совершеннейший маразм, либо тайное злодейство, либо абсолютное простодушие. А здесь действительно игровая маска, маска игрового театра. И это очень подошло актрисе. Ей, мне кажется, комфортно в этой роли. Я бы не назвал этот спектакль сложным. Он, может быть, немного сложен для восприятия. И простой спектакль может быть сложен для восприятия, потому что в нем есть длинноты, атмосферные моменты. Эту «Пиковую даму», признаюсь, мне тоже было непросто смотреть. В спектакле есть явная затянутость, стремление погрузить нас в какую-то мрачную атмосферу. Если тебе трудно смотреть, это не значит, что ты чего-то не понимаешь.

– Да, мне было трудно понять – если Германн сумасшедший вначале, как развивать роль?

– Развивать роль ему достаточно сложно, получился монотонный образ. Не в упрек актеру.

– Перейдем к другому спектаклю. «Ай да Пушкин» по «Повестям Белкина», постановка Кемеровского драмтеатра, подчеркнуто динамичен, в этой связи не кажется ли вам, что зритель следит не столько за историей, сколько за динамикой, сообщениями, месседжами персонажей?

– Для меня самой большой проблемой спектакля «Ай да Пушкин» как раз явилось отсутствие месседжа. Во всех этих историях не хватило дополнительного смысла. То, что спектакль такой дробный, что сделан под руководством разных людей, тоже не пошло ему на пользу. Отсюда некая приблизительность актерского существования, какая-то недодуманность образов. Может быть, этот спектакль и рассчитан на молодежь, но я могу представить более удачный «молодежный» спектакль.

– «Обыкновенная история» по Гончарову, постановка Театра для детей и молодежи, более удачный? Или, напротив, очень понятный, совсем уж для старшеклассников?

– У «Обыкновенной истории» много достоинств. И прежде всего это, конечно, игра Сергея Синицына, очень убедительная, очень насыщенная, очень подробная. Он замечательный артист. В спектакле есть момент, когда его дядюшка говорит смешным голосом, а артист смеется. Мне показалось, он раскололся: Сергей настолько хорошо владеет ремеслом, что его смех естественен, можно предположить, что это произошло вне роли. Но сама по себе попытка прочитать «Обыкновенную историю» в духе отношений города и деревни, сделать из нее «Любовь и голуби», мне кажется, встретила сопротивление материала. Как-то, действительно, очень упрощены коллизии романа. А ведь так называемое осовременивание не означает обязательное упрощение. И тот же спектакль Серебренникова в «Гоголь-центре» куда сложнее. И то, что делает Саймон Стоун, австралийский режиссер, сейчас очень популярный в Москве, когда переносит в сегодняшний день классические пьесы, не означает, что он все из классики убирает. Когда я увидел первую сцену «Обыкновенной истории», смешную, остроумную, отлично сыгранную, я заподозрил, что подобный путь не приведет на пьедестал почета. Мне кажется, что-то в этом спектакле не удалось именно в его отношениях с материалом. Хотя тут есть определенная планка кемеровского Театра для детей и молодежи: высокий актерский уровень, видно, что режиссер владеет ремеслом. Историю, конечно, Ирина Латынникова может рассказать, может и увлечь, но что-то в постановке потерялось.

– Как вы оцениваете литературный театр «Слово» Кемеровской филармонии?

– Я не знаком с театром «Слово», видел лишь один спектакль «Мадам Бовари». Я там не увидел театра слова. Театр слова – это литературный театр, в котором актеры играют от имени автора. А здесь они читали прозу, но играли от имени своих персонажей. Поэтому это самый настоящий драматический театр, а никакой не литературный. На меня спектакль «Мадам Бовари» произвел довольно благоприятное впечатление. Как спектакль в целом, как зрелище он не шедевр, но это очень крепко сделано. Настолько хорошо и точно разобраны роли, что я бы задумался, какой из этих двух спектаклей Латынниковой лучше – «Мадам Бовари» или «Обыкновенная история». Это очень качественный театр.

– Каковы ваши впечатления от мюзикла Музыкального театра «Голубая камея»?

– Муштрованные мизансцены, выносливый кордебалет, хорошо справляющийся со специфической, очень эстрадной хореографией. Прекрасный свет. Хорошо выстроенный звук. Таинственно сменяющие друг друга фонограмма и живое исполнение. Порою непонятно, поет ли артист вживую или под фонограмму. На эстраде это нормально, а в театре несколько непривычно. Незатейливый сюжет служит подводкой к шлягерным композициям, которые чаще всего не являются его проводниками, как это положено в мюзикле. Это не соответствует моим представлениям о музыкальном театре. С другой стороны, если зрителю нравится, почему нет? Воспитывать взрослых людей – последнее дело. Если зал аплодирует, значит, для кого-то это хорошо. Может быть, действительно, людям именно этого и не хватает. Они привыкли это видеть по телевизору, и они хотят это увидеть в театре. Им уже кажется, что это классика. Я бы пожелал театру двигаться в разных направлениях.

– Куда двигается мюзикл «Винил» и Северский театр?

– Мюзикл «Винил» для меня был более ярким художественным впечатлением. Во-первых, хороший мюзикл с очень хорошим текстом. Редко бывает в русском мюзикле, в музыкальной комедии, в оперетте, чтобы текст не содержал ужасных ляпов.

– «Я всегда прав, я лицо власти» – это хорошее высказывание?

– Нормальное. Да, здесь все очень укрупнено, доведено до грани абсурда. Здесь артисты по делу поют. А часто бывает, что поют черт знает что. Просто в рифму. Музыка Евгения Заготы, конечно, не произведения Шуберта или Рахманинова, да, «советские» композиции сделаны под Шостаковича, а у стиляг слышен Элвис Пресли. В маленьком городе Северске есть оркестр, который не фальшивит, достаточно уверенно и собранно работает. Солисты, за исключением одного-двух человек, хорошо справились с вокальной частью. Видно, что это малобюджетная постановка, но она достаточно опрятна в декорационном отношении. На меня это произвело благоприятное впечатление, это хороший спектакль в своем жанре.

– Можно ли в рамках жанра мюзикла говорить о том, что обязательно высказывание режиссера, например, о конфликте свободной личности и махины тоталитарного государства. Прозвучала ли эта тема?

– Режиссура здесь у Елены Кузиной сугубо технологическая. У нас в стране режиссеров, которые умеют работать в жанре мюзикла, раз-два и обчелся. Елена Кузина, очевидно, умеет: яркого режиссерского высказывания тут нет, но всё внятно, всё грамотно.

– Может быть, имея в виду развитие зрительской культуры в целом, выделите основные критерии хорошего мюзикла.

– Я, к сожалению, не специалист по мюзиклу. Возможно, мои суждения будут напоминать суждения простого зрителя. Я специалист по драматическому театру. Но я бы посоветовал обращаться к классическим образцам жанра, скажем, произведениям Ллойда Уэббера. Посмотрев его мюзиклы, уже начинаешь что-то понимать. Очень важно, что музыкальные номера ни в коем случае не должны быть иллюстративными. Музыка – двигатель фабулы в мюзикле. Ну и, разумеется, хороший мюзикл немыслим без живого оркестра.

– А критерий хорошего драматического спектакля, помимо того, что он рождает мысль?

– Он должен быть про что-то. У него должен быть какой-то внутренний сюжет. И это что-то должно проводиться через разные составляющие спектакля. Это что-то должны транслировать актеры. Это что-то должно транслировать сценическое пространство. То есть спектакль должен быть некоей формой высказывания, формой разговора, предложением мнения. Тогда порою удается и автора прочитать куда точнее. Если у режиссера нет позиции осмысляющего активного читателя, тогда скорее всего, спектакль не удастся.

– Расскажите о своих впечатлениях от спектаклей Кемеровского театра танца.

– У вас замечательный факультет хореографии. Это очень хорошо выученные ребята, которые владеют основами и классического танца, и модерн-танца, и джазового, и контактной импровизации. На фестивале были представлены очень содержательные и очень интересные спектакли, которые составили бы честь и столичному вузу. И видно, что это все танцуется с большой отдачей. Я надеюсь, и в дальнейшем ребята, которые попадут в профессиональные коллективы, будут заниматься серьезным делом. Этнобалет филармонии «Шория» – тоже интересная вещь. Но в ней много официозной мишуры. Это напоминает глянцевые концерты советского времени, посвященные юбилеям союзных республик. Хочется красивостей немного подубрать и подбавить аутентичности. Но то, что обратились к фольклору шорцев, то, что этот спектакль содержит в себе важный посыл межнационального диалога, то, что это сделано в танцевальном жанре – огромная заслуга авторов спектакля.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №46 от 6 ноября 2019

Заголовок в газете: Со зрителем у нас все нормально

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру