Пузырьки с шурупчиками
«Горячая эмаль» – сложная техника. Стекловидные пластины измельчают в порошок, смешивают с водой и получают краску – кремообразную массу, которую наносят на поверхность металлической пластины. После этого пластину обжигают в печи. Нанесённая масса сплавляется в цветной стекловидный слой – «глухой» или прозрачный.
Судя по новокузнецкой выставке, чаще используют медные пластины, но есть произведения, для художественного решения которых больше подходят стальные. На такой Лилия Лиховид из Ростова-на-Дону выполнила свой «Петербург». Дворцовая площадь в пасмурный день. Крупные хлопья снега – белые пузырьки в верхней части композиции. Художница добилась такого эффекта, подобрав нужные краску и температурный режим. Раму сделала, обив деревянную основу металлическими пластинами разных оттенков.
Её землячка Вероника Дмитриева запечатлела старинный храм родного города. «Зимний Ростов-на-Дону» – пейзаж на двух медных пластинах, которые Дмитриева осознанно состыковала не очень ровно, чтобы был заметен разрыв. Выставку посетил в самый холодный день декабря. Пока шёл до павильона, где разместилась экспозиция, убедился, что морозный воздух чуть преломляет, дробит предметы, на которые смотришь.
Коллеги, писавшие о выставке, уже вдоволь покаламбурили на тему «Горячая эмаль в холодной Сибири». Добавлю, что «горячая» – это ещё и актуальная, вызывающая интерес. Художественная эмаль – это и цвет, и рельеф, и как будто исходящее изнутри сияние. Некоторые работы – особенно, если они в привычных рамах – издалека похожи на живопись или графику. Про другие сразу понимаешь, что они выполнены в необычной технике. У современных эмальеров даже крепление медных или стальных пластин – часть художественного замысла. Они могут использовать, например, нарочито старые гвозди или шурупы. Вероника Дмитриева прикрепила пластины к дереву с помощью ярких медных скобок, подчеркнув атмосферу морозного солнечного дня. Впрочем, дощечка тонированная, и, пока не прочитаешь этикетку, не поймёшь, что это именно дерево. Есть авторы, предпочитающие старую, поцарапанную древесину. Медь, стекло и дерево – колоритное сочетание. А «грубая» фактура – как отмежевание от удобоваримой «красивости». Новосибирчанка Алёна Залуцкая ещё и сюжеты выбирает несалонные. Кухонная раковина в разводах. Вид сверху. Сливное отверстие, оставленная кем-то ложка и кусок губки для мытья посуды. Укрупненная деталь быта, вдруг ставшая чем-то основополагающим. Привет Дмитрию Пригову, посвятившему стихотворение невымытой посуде, и другому московскому концептуалисту Илье Кабакову, увековечившему на своих полотнах мир советской кухни. Столь же саркастично произведение Залуцкой «Желтое полотенце». Портретируемая – эдакая Нефертитти из коммуналки – изображена в профиль, на её голове упомянутое полотенце, закрученное на манер тюрбана. Фон медной пластины – ядовито-купоросного цвета.
Парадоксальность работам Залуцкой придаёт то обстоятельство, что эмаль – древнейшая техника, известная ещё египтянам эпохи пирамид. И в последующие эпохи эмаль тесно связана с монументальным и религиозным искусством. Соединение, казалось бы, несочетаемого: древней величественной традиции и приземлённого быта наших современников.
«Тамга», «Подружки» и змея
Переосмысление мифов – одна из главных тем всей экспозиции. В Уфе живёт семья художников, которые работают и в технике горячей эмали – Салават Гилязетдинов и его дети – Гульназ и Азамат. Они участвовали в выставке «Форма», которой в августе прошлого года открывался новокузнецкий Центр. Летом Гульназ привозила свои линогравюры, интерпретировавшие башкирские сюжеты. Приверженность национальной культуре отличает и её эмали. Некоторые из них – бытовые и сказочные зарисовки, стилизованные под средневековые изображения – «Ожидание», «Подружки», «Семья». 
«Тамга» – старинное название родового фамильного знака и произведения Гульназ. У каждого рода был свой знак, имевший не только практическое применение, но и сакральный смысл. Тамга сродни иероглифу или руне. Нередко тамга – изображение фантастического зверя или птицы. По этим знакам можно понять, какими виделись древним людям происхождение и устройство мира.
Гульназ интересна не только Башкирия – «12 вееров и одно солнце». На деревянной основе дюжина медных пластинок-эмалей. Каждая пластина в форме веера. И на каждой изображена японка – возможно, одна и та же женщина в разное время суток.
Азамат – брат художницы – тоже увлечён архаикой (работа «Сад камней»), но больше тяготеет к абстрактному, беспредметному искусству – таковы его «Натюрморт» и «Лестница к небу», а «Жёлтый круг» – настоящий эмалевый супрематизм.
Салават Гилязетдинов запомнился серией «Мифология». «Мифология IV» – доказательство, что горячая эмаль может быть графичной, почти чёрно-белой. 
Другие авторы экспериментируют с объёмом. «Глубина» барнаульской художницы Зинаиды Корчагиной. Форма – что-то наподобие книжной обложки без страниц. На стороне, которая ближе к зрителям, выжжены три неровных отверстия. По краям спёкшиеся точки-капельки. Насколько понимаю, краска здесь вообще не использовалась. Образовавшиеся на медной поверхности переливы цвета, вероятно, результат термической обработки.
Прожжёные и пробитые пластины для создания художественного образа использовала и Татьяна Макарова из Ярославля. Техника – «Медь, горячая эмаль, латунь, дерево». Совсем чуть-чуть краски. Художница акцентирует внимание на «неприкрытый» металл. Называется «Бунтующих тайн медь». Привычнее выглядит другая её работа: лицо в профиль и, среди цветных плосок, какой-то «геометрический» зверь. Произведение называется «Несуществующим существованье дай!». Макаровой интересно комбинировать разные техники. В этом она не одинока. Ольга Лысенкова из Санкт-Петербурга медные пластины, на которые нанесено изображение, вставила между спицами деревянного колеса, как вставляют стёкла в рамы. Получилась композиция «Колесо времени». Другое колесо – часть её инсталляции «Сага и Сиге». Но здесь важнее вторая составляющая – огромная рыба, «набранная» из маленьких стеклянных рыбёшек.
Рыб на выставке ещё как минимум три. Самую весёлую – «Чудо-юдо морское» – придумала ярославская художница Елена Евдокимова. В деревянный силуэт вставлены панно, выполненные в техниках «горячая эмаль» и «керамика». Ещё две рыбины – с диптиха омички Татьяны Колточихиной «Он-Она». Внутри морских существ, как в субмаринах, плывут навстречу друг другу мужчина и женщина.
Есть в экспозиции и звери. «Кот» Анастасии Александровой (Санкт-Петербург) – сказочный, разноцветный и мозаичный. Работа отсылает к узорам деревенской вышивки и к детским рисункам.
В средневековой Руси с техникой эмали тоже были знакомы, позаимствовав её у византийцев. Напоминание об этом – триптих петербурженки Ольги Субботиной «Птица радости и птица печали (Сирин и Алконост)».
Немножко химики, чуть-чуть электрики
Эмальеры могут добиться, чтобы их произведения выглядели матовыми или графичными. Могут оставлять часть медной пластины незакрашенной, если этого требует художественный замысел. Но самые запоминающиеся работы, выполненные в этой технике, похожи на яркую кондитерскую глазурь. «Силуэт скифа на ночном небе» новокузнечанина Петра Сиротюка. 
Как рассказывает Пётр Павлович, эту технику в СССР практически забыли. Возрождение связано с деятельностью ленинградского художника Алексея Талащука (его работа тоже представлена в новокузнецкой экспозиции), всерьёз заинтересовавшегося ею в середине 80-х, после поездки в венгерский город Кечкемет – один из мировых центров художественной эмали.
Сиротюки учились в академии им. Штиглица, где преподавал Талащук, и тоже загорелись. Начали работать в этой технике в 90-е – одними из первых за Уралом. Сиротюк объясняет, что художник-эмальер может сделать работу за день. Но требуются специальные знания и навыки, которые приходят только с опытом. Эмальер немножко химик и физик, и даже чуть-чуть электрик: используются печи мощностью 4 кВт – не всякая проводка выдержит.
Имеет значение, например, поверхностное натяжение разных красок. И, как выразился, Сиротюк, важнейший компонент – «импровизация с огнём». Температура печи, в которой обжигают пластину, – около 850 градусов. От температуры и времени обжига зависит, краска просто расплавится, растечётся, или произойдёт диффузия – один слой краски уйдёт в другой. Недодержать или передержать пластину в печи – значит, получить не тот результат, на который рассчитывал. По словам Сиротюка, эмаль, в отличие от живописи, со временем не тускнеет. Но при этом она очень хрупкая.
Большая выставка горячей эмали недавно состоялась в Уфе. Многие её участники предоставили работы и для экспозиции, которая сейчас работает в южной столице Кузбасса. Однако куратор новокузнецкой выставки Александр Суслов дополнил экспозицию произведениями эмальеров, не выставлявшихся в Башкирии. На презентации новокузнецкого Сибирского центра современного искусства Суслов обещал открыть здесь центр художественного стекла и керамики. Нынешняя выставка связана с этими планами. В августе 2020 года в Новокузнецке хотят провести симпозиум, посвящённый технике горячей эмали.
