– У автора повести «Алые паруса» Александра Грина была очень тяжелая судьба. Как вы думаете, возможно ли перенесение образа автора в произведение и стоит ли это делать, если он хотел уйти от действительности в свою феерию, мечту?
– Сложный вопрос. Я был в доме Грина в Феодосии, где он написал «Бегущую по волнам». Меня очень впечатлила бедная, скромно обставленная комнатка, деревянный стул, стол, кровать. Может быть, трудности и невзгоды дают основу такому большому духовному началу, человек погружается во что-то светлое, которого нет в жизни, и отражает это в своих произведениях – в «Алых парусах» или «Бегущей по волнам». Человек ищет спасение не в реальном мире, а в собственном, выдуманном. Я Грина в какой-то степени понимаю, потому что в моей жизни также были трудные, скорбные моменты. И только театр меня спасал и спасает. Когда я пою, погружаюсь в другую реальность, где я – не я, где нет ни боли, ни страха, ни окружающей действительности. Только ощущение счастья. Это как полет во сне – очень приятное чувство. Может быть, поэтому я считаю себя счастливым человеком, ведь я могу уйти из сегодняшней жизни. Это великое чудо – искусство, которое бог нам дал, наверное, неспроста. Как глоток чего-то прекрасного, отводящего нас от бытовых суетных мелочей.
– Цитата из Грина, который написал «Алые паруса» ровно сто лет назад: «Герой времени – человек одинокий, бессильный и гордый этим». А каков, по-вашему, современный герой?
– Такой же. Меняются времена, а мечты остаются теми же самыми, что и сто лет назад. Человек ищет свою любовь. Как тогда искал, так и сейчас ищет.
– Грин: «Уже испытанные море, бродяжничество, странствия показали мне, что это все-таки не то, чего жаждет моя душа. А что ей было нужно, я не знал». А вы знаете?
– Да. Понимание и любовь. «Счастье – когда тебя понимают». Раньше этого выражения не понимал и не принимал, считал, что счастье в любви. Но любовь тоже, случается, предает или бывает безответной. А когда тебя понимают – счастье. Предательство и боль помогут пережить люди, которые тебя понимают. Если такие люди рядом – человек счастлив.
– Артисты говорят, что в роли интересно идти от партнера: повернется – не повернется не по сценарию, улыбнется или нет. У вас было четыре партнерши в роли Ассоль. Менялся ли ваш Грей?
– Мои коллеги правы. Каждая партнерша несет свою энергетику, свои эмоции, которые могут быть более яркими, могут быть сдержанными, но это не значит, что актриса менее талантлива – ее глаза передают такой свет, что в них тонешь. Да, если партнерша улыбнется не по сценарию, конечно же, я улыбаюсь в ответ, и сердце начинает учащенно биться. Безусловно, с разными партнершами играю по-разному. Например, в мюзикле «Безымянная звезда» у меня было несколько партнерш, по-своему прекрасных. Они абсолютно разные, и мой герой Морин тоже меняется. Кристина Валишевская – воздушная, нежная Мона, и Морин становится трепетным, страшно проявить грубость, жесткость или даже повысить голос, резко ответить, хотя этого требует сценарий. Играя с Элей Александровой, испытываю другие эмоции, текст произношу по-иному. Получается один и тот же персонаж, но с разными настроениями. Это очень интересно, это живая игра, живое искусство.
– Недавно мои знакомые посетили спектакль «Собака на сене», где у вас главная роль Теодоро. Они были в восторге от игры актеров и спросили – как удается избежать механического повторения заученного текста и мизансцен в обычном, непремьерном спектакле? Как вы добиваетесь того, чтобы роль вас не «выбросила», а спектакль был живым, интересным, нравился зрителям?
– По правде говоря, бывает, что роль не вдохновляет, не соответствует психофизике, не подходит материал, и персонаж тогда делается вынужденно. Это, конечно, большой минус в нашей профессии. Но у меня таких ролей, может быть, две или три. Но даже когда роль очень нравится и часто ее играю, наступает момент, когда эмоции, сильные вначале, притупляются, превращаются в привычку, это понимаю я и чувствует зритель. В такие моменты приходится себя настраивать, искать новые краски роли, стараться увидеть ее по-другому, пытаться дать тем же самым фразам иной смысл, обнаружить своего персонажа в другом ракурсе. И вот тогда роль не надоедает, и возможно, не «выбрасывает», механического действия не происходит.
– В одном из интервью вы сказали: «Моя любимая роль – Морин в спектакле «Безымянная звезда». Этот герой напоминает меня, но 20 лет назад. Тогда я был чист душой и мечтал о недосягаемом». А сейчас не настолько чист душой?
– Нет, я так же чист душой. Но со временем стал грустен, разочарован в жизни, в людях – не полностью, но в какой-то степени. Да и персонажи меняются. Приходят другие роли, становятся более любимыми. Мне интересен характер сэра Джона Кентервиля, Призрака. Там есть над чем поработать, думаю, это образ, который я могу передать в полной мере.
– Вы вводились на эту роль в спектакле «Призрак замка Кентервиль», а ввод на главную роль – задача очень сложная. Хотя некоторые ваши коллеги-артисты признаются, что любят вводы. А что вам интереснее – репетиции с режиссером или ввод?
– Я, конечно, люблю репетиции. Ввод сложен, потому что нужно самому, без репетиций с партнерами на сцене, выучить мизансцены, нет возможности отшлифовать роль с режиссером, дирижером, хореографом. Но роль Призрака мне понравилась, я с огромным удовольствием начал ее учить. В какой-то степени работать над образом помог режиссер, в большей мере я делал роль самостоятельно. Я увидел драму этого персонажа, он не стал для меня чудовищем, монстром или маньяком. Человек умер, и дух его мается. Призрак – жертва обстоятельств: он совершил ошибку и за нее расплачивается. Мне было очень интересно играть именно такого человека. Я не давал себе ни минуты покоя, работал без выходных и все свободное время отдавал работе над персонажем, старался углубиться в роль. В разучивании материала мне помогали мои давние друзья-поклонники, за что я им благодарен. Думаю, в дальнейшем буду обволакивать своего персонажа еще какими-то эмоциями, и роль заиграет новыми красками.
– Ваш герой, сэр Джон Кентервиль, убил жену за то, что она изменяла ему с его родными братьями. Почему он не раскаялся в убийстве?
– Все можно простить, кроме измен. Думаю, мой персонаж не простил предательства и измен жены, поэтому и не раскаялся в ее убийстве. Но Джон Кентервиль искупил свои преступления тяжелыми терзаниями, муками, он перестал быть призраком и умер, а дух его обрел долгожданный покой. Следовательно, бог его простил.
– Вы активны в соцсетях. При просмотре вашей страницы в соцсети у меня сложилось впечатление, что вы, с одной стороны, идете на контакт с аудиторией, а с другой – оставляете дистанцию между собой и зрителями. В этой связи вспомнилось высказывание замечательного артиста Юрия Катина-Ярцева, который своим студентам говорил: «Лучше, чтобы об артисте не знали ничего, чем знали всё». Согласны ли вы с его высказыванием?
– Он абсолютно прав. Чем загадочней человек, тем он интересней. Я по своей сути интроверт, я плохо иду на контакт, мне гораздо легче общаться в соцсетях, ведь общение необходимо моим зрителям и мне иногда тоже. Для общения вживую могут сложиться препятствия, бывает, что нет настроения или человек мне неприятен, но обидеть его отказом я не могу, поэтому предпочитаю диалог в соцсетях. В жизни у меня друзей немного, я необщительный человек, но не могу сказать, что закрытый. На любой вопрос всегда отвечаю искренне. В соцсетях часто размещаю фото своей собаки, мне кажется, она очень обаятельная и красивая. Делюсь со зрителями моментами репетиций или сюжетами из спектаклей. И чуть-чуть, совсем немного личного. У меня жизнь насыщенная и интересная, но не для общего обозрения.
– Ваша недавняя работа – Ростовцев, одна из главных ролей из мюзикла «Рок» по мотивам романа Бальзака «Шагреневая кожа». Напомню цитату из Бальзака: «Ему (Рафаэлю. – Прим. авт.) завидовали, его ненавидели только потому, что он был богат и исключительно умен. Своим молчанием он обманывал надежды любопытных, людям мелочным и поверхностным его скромность казалась высокомерием. Он понял, какое тайное непростительное преступление совершал по отношению к ним: он ускользал от власти посредственности». Я ошибаюсь, или ваш персонаж, человек-посредственность, как раз из мелочной и завистливой толпы?
– Да, высказывание про него. Мой персонаж олицетворяет толпу, желание людей жить земными удовольствиями, не думая о духовном, о высоком. Я думаю, Ростовцев из той категории людей, которые не знают, что такое любовь. Им совершенно чуждо это понятие. Они не стремятся найти свою любовь, потому что имеют другие приоритеты в жизни.
– Может, Ростовцев еще хуже? Бальзак говорит: «Он подавлял своей развязностью и непоколебимой самоуверенностью».
– Он искуситель, в нем что-то от лукавого. При его обаянии это опасно. А когда зло надевает маску добродетели, это еще страшнее. Я давно хотел сыграть подобную роль, потому что у меня много ролей положительных, романтических, а хочется отойти от привычных образов. И начать не с откровенного зла, а принять лукавый образ. С удовольствием играю этого персонажа.
– Можно ли сказать, что режиссеры, предлагая вам роли в диапазоне от романтических персонажей до людей толпы, развивают вас как артиста?
– Конечно. Одна их первых ярких ролей, которая помогла мне отойти от привычного амплуа – роль Нуаре в мюзикле «Голубая камея». Не понимал, как его подавать, как играть, как воспримет зритель. Но справился. Зритель доволен, это видно на каждом спектакле. Мне импонирует этот образ, потому что это что-то новое.
– Ваш Ростовцев – человек толпы, а человек, повелевающий толпой – Волшебник Изумрудного города. Как только Гудвин перестал развлекать толпу, горожане оттолкнули его и нашли нового вождя. Они предатели.
– Да, они предатели. Он дарил им сказки, он украсил их серый город. Когда они поняли, что город был создан искусственно, что Гудвин на самом деле не волшебник, а обычный человек, который старался украсить их жизнь, они его тут же предали. Он, в свою очередь, всегда хотел стать обычным человеком, вернуться туда, откуда прибыл, и это ему удается.
– Можете ли вы сказать, что судьба вела вас в театр? Вы чувствовали руку судьбы, провидения, рока в поворотных моментах жизни?
– Я чувствовал руку Бога. Конечно, хотел петь в театре, но знал, что мне туда никогда не попасть. В детстве у меня была мечта – я хотел летать и понимал, что никогда этого не будет. Вот так и театр в моей жизни. Но эта мечта сбылась, это чудо, и чем дольше я служу в этом прекрасном театре, в моем втором доме, а может, и в первом, тем больше в этом убеждаюсь. Великое чудо – что я сюда попал. Я благодарю и бога, и людей, которые меня поддерживают, и, может быть, любят и ценят. Это судьба, рок в хорошем смысле слова.
– В качестве блиц-вопросов вновь предложу цитаты из романа «Шагреневая кожа». «Жизнь простая и механическая, притупляя наш разум трудом, приводит к некоей бездумной мудрости».
– Да.
– «Всё несчастье одаренных людей состоит в разрыве между их стремлениями и возможностью их осуществлять».
– Нет. Любое стремление может преодолеть любую невозможность.
– «Где царит бедность, там не существует ни стыда, ни преступлений, ни добродетелей, ни ума».
– Нет.
– «Стоит молодому человеку встретить женщину, которая его не любит, или женщину, которая его слишком любит, и вся жизнь у него исковеркана».
– Да! (Смеется.)
– «Мне хочется спросить у нашего капиталиста, честный ли он человек».
– Нет.
– «Ты трудишься? Ну так ты никогда ничего не добьешься».
– Нет.
– «Здесь, на земле, ничто не осуществляется полностью, кроме несчастья».
– Нет.
– «Разве счастье не в нас самих?»
– В нас самих. В каждом моменте жизни можно найти что-то хорошее, быть счастливым. Пьешь утром кофе в тишине – какое счастье! Для меня это один из самых радостных моментов: утренние полчаса, пока проснулся и пью кофе, негромко работает телевизор, собака рядом. Или просыпаюсь утром и понимаю, что никуда не надо идти – тоже счастье. Или соскучился по работе, а завтра любимый спектакль – какое счастье, скорей бы! Человек сам создает свое счастье. В этом я уверен.
