От Казахстана до монастыря
Остановка трамвая «Шахта им. Калинина». Только название и сохранилось, сама шахта давно закрыта. Но по-прежнему мимо проходит одна из самых оживленных городских магистралей. Место малонаселенное, но заметное. Построенные лет семьдесят назад бараки, расположенные в двух шагах от упомянутой остановки, начали сносить. К концу лета осталось только два – по улице Ужурской. Они выглядели островками среди обломков домов уже разрушенных. Вечерами в окнах этих жилищ-островков горел свет. Значит, обитатели еще не съехали. Кто они и как там оказались?
В начале сентября заглянул на Ужурскую. К тому времени дом № 19 наполовину снесли.
Поднялся в указанную квартиру. Хозяйку – Елену Жаркову – визит журналиста не удивил. Она писала в несколько кузбасских газет и даже губернаторам – прежнему и нынешнему.
– Говорят, вас всех переселяют в непригодное жилье?
– В непригодное! – соглашается с соседями Елена Александровна. – Зимой вообще хотели на Буфер переселить. Это совсем на отшибе. Там ни остановок, ни магазинов. Только кладбище! Все были против. Надо было вместе держаться, но кто-то жилье купил, кто-то снял… У меня денег нет снимать. Переселяют нас в общагу с тараканами.
Квартира в бараке – 58 кв. м. Как объяснила хозяйка, две комнаты в общежитии, которые предлагают взамен, в сумме меньше по площади. К тому же в общагах она нажилась, на старости лет хочется какой-то приватности.
Жаркова одета в старую, но чистую одежду. В комнате, где разговариваем, ветхая мебель, оставшаяся от прежних хозяев; мешки с запакованными вещами. Беспорядок, вызванный грядущим и, как позже уточнит хозяйка, вынужденным переездом. Но все же это не бомжатник и не клоповник. На стенах иконы и «Молитва оптинских старцев». На кровати у противоположной стены сидит восьмидесятилетняя мать Жарковой и молча читает Библию. Еще в квартире живут двое мужчин – старший сын Елены Александровны и ее нынешний муж. И три кошки.
О себе хозяйка рассказала без подробностей. Родилась в Новокузнецке. Уезжала в Казахстан, окончила там Плодоовощной техникум. Вернулась в Новокузнецк, где 16 лет работала водителем трамвая. В 2000 году вышла замуж за гражданина Казахстана, и семья снова туда переехала. Затем недолго пожили в Республике Коми и перебрались на Алтай в деревню. Супруг Елены Жарковой скончался, овдовевшей женщине и ее детям родственники покойного разрешили пожить в пустующем доме, но потом этот дом продали, и Елена Александровна с двумя сыновьями остались без крыши над головой. Жаркова вернулась в Кузбасс – какое-то время жила при Ленинск-Кузнецком женском монастыре. Работала от зари до зари.
Ягоды-грибы… и алюминий
Подруга, с которой познакомилась в монастыре, посоветовала поискать жилье в Прокопьевске. В горадминистрации предложили походить по баракам и найти пустующую квартиру. Так она и оказалась в бараке на Ужурской. Подчеркивает, что не самовольно заняла комнаты. Показывает договор безвозмездного пользования жилым помещением, заключенный в мае 2014 года с представителем прокопьевской горадминистрации.
Соседи Жарковой по дому были такие же обездоленные, как она сама. Когда соседний барак начали сносить, ненашедшие жилья подселились в 20-й. Снаружи барак кажется развалюхой, но и подъезд этого дома, и квартира Елены Александровны в начале сентября выглядели вполне добротно. С водопроводом, электричеством и центральным отоплением проблем не было. Зимой жильцы не мерзли. Елена Александровна говорит, что не хочет отсюда уезжать, да приходится: уже предупредили, что на следующей неделе отключают свет и воду…
Приехав в Прокопьевск, Жаркова и ее родственники жилищный вопрос, пусть и временно, решили. Но трудоустроиться Елена Александровна не смогла. Есть опыт работы вагоновожатой, дояркой, разносчицей газет, сиделкой, дворником. Но, как рассказывает, не берут никуда. Ездила в Новокузнецкое трамвайное управление, пыталась трудоустроиться в Прокопьевске на любую работу, ходила в городской Центр занятости. По ее словам, всюду отвечали, что без постоянной прописки ничего для нее сделать не могут. А с тех пор, как Жаркова вернулась из Казахстана, прописка у нее только временная. Елена Александровна уверяет, что спасет ее только постоянная регистрация – пусть и без права проживания. Но прописать ее у себя не могут ни новокузнецкие подруги (впрочем, прежних знакомых почти и не осталось), ни младший сын, который остался на Алтае, но своего жилья не имеет, ни двоюродная сестра.
– Все любят родственников богатых, а кому нужны мы – бедные родственники? – иронизирует Жаркова.
Старший сын, живущий вместе с ней, – инвалид-ментальщик, но без оформленной пенсии. Нынешний супруг Елены Александровны, по ее словам, в прошлом был и строителем, и электриком, и сварщиком. Но тоже без постоянной прописки, и в последние годы не находит работы, к тому же недавно потерял в общественном транспорте паспорт. Муж и сын, как рассказывает Жаркова, «ломят брус за 500 рублей в день» – разбирают ветхое жилье. Но подрабатывать удается лишь время от времени. Летом обитатели квартиры собирали и продавали грибы, ягоды и… алюминий.
– Звучит странно. Похоже на воровство, – не скрываю своих мыслей.
– Почему «воровство»? – возражает хозяйка. – Какие-то товарищи вытаскивали из закрывшихся шахт всякие штуковины, медь они выдирали и сдавали, а алюминиевые трубки выбрасывали. Эти трубки мы и собирали. А сами никогда не воровали и на шахты не ходили.
С прошлого года Елена Александровна получает пенсию. До этого жили впроголодь – вчетвером на пенсию матери Жарковой. Впрочем, бедствуют и сейчас. Хозяйка поделилась мечтой: взять кредит и купить самый дешевый дом в деревне. У нее есть даже что-то наподобие бизнес-плана.
– Выкрутились бы. Завели бы козу, кур и прочую живность. Муж бы там прописался и устроился на работу. За пять лет бы рассчитались.
– Но я то и дело читаю, что пенсионерам в кредитах отказывают.
– Нестарым пенсионерам кредиты дают даже охотнее, чем рабочим, – не соглашается Жаркова. – Потому что сегодня ты работаешь, а завтра работу потеряешь. Пенсия надежнее.
Но, по словам Елены Александровны, без постоянной прописки и кредит не возьмешь.
Показала еще один документ – свидетельство о временной регистрации с указанием адреса Ленинск-Кузнецкого монастыря. Срок действия истекает 23 декабря 2018 года.
– Как будете потом?
– Не знаю как. Официально я бомж, бомж-пенсионер…
Без жилья часто остаются те, кто доверился аферистам или не знал меры в употреблении горячительных напитков. Елена Александровна заверила, что и она сама, и живущие с ней под одной крышей алкоголем не злоупотребляют. Действительно, на пьяницу она не похожа. И в квартире (а я заглянул без предупреждения) не увидел ничего, что косвенно указывало бы на пристрастие хозяев к выпивке. Мошенников в истории Жарковой тоже не было. Как рассказала Елена Александровна, до переезда в Казахстан она жила в общежитии новокузнецкого трамвайно-тролейбусного управления, своей квартиры у нее никогда не было. По словам женщины, единственная ее ошибка – в свое время послушалась мужа и, оставив работу вагоноважатой, уехала из Новокузнецка в Казахстан.
«На улицу не выгоняем»
13 сентября пришел за комментариями к Александру Небу – заместителю главы Прокопьевска по строительству и жилищным вопросам. 
– Предлагаем варианты, на улицу никого не выгоняем, – подчеркивает Неб.
– Обитатели бараков по Ужурской, 19 и 20 говорили, что там можно было жить и дальше. Нужно ли было эти дома сносить?
– Нужно. Эти дома находятся на подработанной территории и подлежат сносу. Как и стоявшие рядом и уже разобранные дома по улице Проспектной. 
Елена Жаркова утверждала, что с прокопьевскими чиновниками у нее острый конфликт. Говорила, что ее права нарушаются.
Однако, общаясь с Александром Небом, пришел к выводу, что семья Жарковой для него – одна из многих, жилищные проблемы которых он решает. Елена Александровна записала мой номер телефона, но почему-то не позвонила, когда нашелся устроивший ее вариант. К тому же она заверяла, что всегда исправно платила за квартиру, а в горадминистрации сообщили, что Жаркова задолжала 30 тысяч рублей. Созвонился с ней после разговора с Александром Небом. Елена Александровна объяснила, что долг за квартиру считала списанным. Сказала, что переселили ее не в «общагу», а в такую же квартиру в бараке на Парниковке (это окраина города), и что это ей вполне подходит. Благодарила «МК в Кузбассе» за помощь. Рад, если мы действительно помогли. Не сомневаемся, что Жаркова оказалась в трудной ситуации не по своей вине и что рассказанная ею история – не выдумка. Но относительно трудностей с трудоустройством Жарковой из-за регистрации – реальность оказалась не такой уж безнадежной. По словам Надежды Куприенко, главного специалиста по труду администрации города, временная прописка не является препятствием для трудоустройства (гражданство у Жарковой российское). Если Елена говорила правду, то работодатели просто использовали отсутствие постоянной прописки как предлог для отказа принять на работу немолодую женщину, которая, видимо, не всегда покладиста и обязательна. Как бы то ни было, Надежда Куприенко заверила, что готова разобраться в ситуации и помочь. Сообщил Елене Жарковой рабочий телефон Куприенко. Елена Александровна пообещала, что обязательно запишется на прием.
