Как все начиналось
Стройка века начиналась в 1974 году как многие другие – гидроэлектростанции сооружались по всему Cоюзу. Среди изумрудных гор близ поселка Крапивино к юго-востоку от кузбасской столицы появился поселок гидростроителей – Зеленогорский, куда стекалась со всех концов страны энергичная и бурлящая жаждой деятельности молодежь, где раздавался задорный смех и кипела работа. Сооружения Крапивинского гидроузла были готовы к перекрытию русла реки на 70%, когда в 1989 году работы были принудительно остановлены, а в 1993-м после бурных дискуссий проект заморозили. К тому моменту в Крапивинскую ГЭС было вложено 264,9 млрд рублей, то есть 48,7% от общей стоимости проекта в 544 млрд рублей.
Тогда, в начале девяностых, об этом, как обо всем подряд, много писали, говорили, спорили. Сыграла ли свою роль смена политического курса в стране или кто-то просто удачно пролоббировал свои интересы, но внезапно выяснилось, что ряд необходимых для запуска проекта очистных сооружений в верховьях Томи не построен, а для региона куда важнее сохранить нетронутым участок природы и не допустить предполагаемых изменений климата, чем обеспечить ежегодную выработку 1,9 млрд кВт часов экологически чистой электроэнергии, минимизировать ущерб от аномальных паводков, вернуть возможность судоходства по главной водной артерии Кузбасса и вдобавок ко всему создать для жителей удобную рекреационную зону и многое другое, предусмотренное проектом.
Важно понимать, что на момент начала дискуссий уже было возведено огромное количество объектов – в русловую земляную плотину намыто 2,5 млн кубометров грунта, 330 тысяч кубометров бетона уложено в основные сооружения, в число которых входит водосливная плотина, сопрягающие сооружения, здания ГЭС, левобережная глухая плотина… Более того, уже была проведена колоссальная работа по подготовке ложа водохранилища к затоплению. За его пределы вынесли все кладбища и скотомогильники, построили линии ЛЭП и связи, почти полностью завершили лесосводку и лесоочистку территории затопления. Переселили больше половины жителей – для них построили дома в городах и поселках области. Сельхозпроизводителям выплатили компенсации за потери в сельскохозяйственном обороте земель…
Когда проект оказался заморожен, работы просто замерли. Существовал проект консервации гидроузла, но его выполнили всего на 21% от намеченных средств, а затем финансирование прекратилось. Вопрос повис в воздухе на долгие годы. Недострой застыл во времени.
Делать, что должен
…Первое, что поражает сегодня прибывшего в Зеленогорский – это необычная звенящая тишина. На улицах городка с пятитысячным населением почти не встретишь машин, и лишь немного чаще – прохожих. В интернете часто подписывают фотографии заброшенных памятников советской архитектуры – «Следы исчезнувшей, более высокоразвитой цивилизации». Именно такое чувство испытываешь, когда смотришь на здание бывшей столовой, космические очертания доски почета, на которой нет ни одного портрета, совершенно пустую площадь перед зданием ФГУ «ВерхнеОбьрегионводхоз» и, конечно, само здание – ветшающий изнутри и снаружи куб с часами над входом, которые остановились еще в ХХ веке.
Чтобы попасть туда, минуем площадь у средоточия здешней городской жизни – Дома быта, по пути заглядывая в крошечный продуктовый. Первое, что слышим, это бойкие расспросы продавщиц – вы откуда к нам? И совсем не такие, а скорее несмелые и чуть виноватые – скажите, а правда ли, что у нас все же что-то построят?!
Городок среди зеленых холмов однажды замер в ожидании и живет уже четверть века точно заколдованный, не теряя надежды, что однажды все-таки явится спаситель и расколдует его, решит, наконец, достроить электростанцию и вдохнет жизнь туда, где она едва теплится.
…Изучая творчество фотографов-сталкеров в сети, ожидаешь увидеть на месте недостроенного гидроузла развалины. Да и чисто логически – в каком состоянии должен пребывать оставленный без средств 25 лет назад объект? Однако спокойная уверенность Виталия Леонидовича Бесараба, который является начальником Крапивинского подразделения ФГУ «ВерхнеОбьрегионводхоз» и 11 лет отвечает за состояние сооружений, находящихся на балансе организации (ранее, с 1989 года этим занималась дирекция строящегося Крапивинского гидроузла на реке Томь под руководством Г.А. Редозубова), наводит на мысли – тут другое.
Вместе с ним мы едем к плотине по весьма неплохой дороге – он поясняет, что под асфальтом залит прочный бетон, подъездные пути строились, исходя из технологических требований по доставке грузов на сооружения Крапивинского гидроузла. И на совесть.
А вот и то место, которое чаще всего попадает на любительские фото – конструкция бетоноукладочной эстакады выглядит ненадежной и опасной, деревянное покрытие местами выгорело и обнажились черные провалы, но она переживет еще не одного любопытствующего путешественника.
– На самом деле это сооружение – техническое, временное, – поясняет Виталий Бесараба. – Оно было необходимо в процессе строительства, да так и осталось стоять. Сюда проще всего добраться поклонникам индустриальной романтики, поэтому именно отсюда за эти годы несанкционированно похищена часть арматуры, да еще и пожар однажды здесь устроили… По факту этот недострой – промышленный объект федерального значения, находиться на его территории запрещено. Но нет ни заграждений, ни охраны, не выделяются средства на это. Охотников за металлом и экстремалов-руферов, а также любителей пикников на обочине обнаруживаем при регулярных объездах сооружений небольшим коллективом нашего подразделения. В основном проводим профилактические беседы, а несознательных знакомим с правоохранительными органами и судебной системой РФ – если попадается воришка с неправомерно захваченным имуществом. На самом деле эти конструкции не так-то просто разобрать на части – во многом этим и объясняется их относительная сохранность. В любом случае не стоит по этому месту судить о состоянии всего объекта, сейчас я проведу вам небольшую экскурсию.
...Одно из сооружений гидроузла – недостроенную русловую земляную плотину – неопытный взгляд может и не отличить от соседних холмов. За 25 лет она поросла густым лесом, лес шумит золотой листвой. Мы осматриваем один за другим объекты будущей гидроэлектростанции. Под ногами то бетон – а он, как известно, с годами становится только крепче, то берег реки. Постепенно приходит осознание – насколько грандиозны масштабы этого строительства, какие колоссальные сооружения ждут своего часа. Это не руины, просто спящие бетонные и железные колоссы, похожие на добрых великанов.
– Я прибыл сюда в 1984 году по распределению, – рассказывает Виталий Бесараба, – долгое время работал на стройке, все видел своими глазами: и лучшие дни, и упадок. В ФГУ «ВерхнеОбьрегионводхоз» пришел в 2007 году. Уехать отсюда? Работать где-то еще? Никогда не приходило в голову. Мое место здесь. Каждый день обходы. Небольшим коллективом контролируем состояние сооружений, знаем, как свои пять пальцев, каждый метр здесь.
Плюсы и минусы
В Кемерове мы встречаемся с Вячеславом Пудиковым, бывшим заместителем начальника охраны вод Кемеровской области Верхнеобского бассейнового управления, членом Российского географического общества. По его собственному признанию, он прошел долгий путь – в начале девяностых был категоричным противником строительства водохранилища, а затем, пообщавшись со сторонниками и авторами проекта, нашел их аргументы исчерпывающими и убедительными.
– Тогда шла такая волна популистская, противники строительства заявили о себе очень громко, их поддержали экологи, «зеленые», – вспоминает Вячеслав Николаевич, – говорили о влиянии на климат, что в Кемерове станет сыро и холодно, придут сильные туманы, что вода в Томи станет холодной, нельзя будет искупаться. Само собой, настаивали на экологических последствиях, ведь в зону затопления попадут ареалы произрастания редких растений и обитания некоторых животных, бобров, к примеру. И даже о рисках аварии – что будет с городом Кемерово, если что-то или кто-то разрушит земляную плотину. Однако прошли годы, наука, в том числе инженерная, не стояла на месте. Проект может быть модифицирован так, чтобы минимизировать воздействие на климат, зона повышенной влажности вполне может быть ограничена несколькими километрами вокруг водохранилища. В любом случае объект нельзя просто продолжить строить. Проект нужно дополнить – ведь появились новые расчеты, новые инженерные и строительные технологии. Это потребует дополнительных затрат, но полезный эффект в конечном счете перевесит. Риск аварии есть на любом промышленном объекте, нет причин считать эту ГЭС более опасной, чем другие. Кстати, в современной России есть положительные примеры, когда строительство гидроэлектростанций, замороженное во времена перестройки, успешно возобновлялось – в 2014 году была сдана в эксплуатацию Бурейская ГЭС, в 2017 году – Богучанская ГЭС.
Что же касается отдыха кемеровчан, то, во-первых, плюсов от появления собственного кузбасского моря с многочисленными турбазами, домами отдыха, как благоустроенными, так и дикими пляжами по берегам явно больше, чем минусов у понижения температуры воды в реке. А во-вторых, существует возможность создания на Томи в районе острова Кемеровский акватории с теплой водой. Откуда возьмется горячая вода?
– Теплую (до +30 градусов) технологическую воду регулярно сбрасывает Кемеровская ГРЭС, – поясняет Вячеслав Пудиков. – Проект подразумевает строительство небольшой дамбы в месте впадения Искитимки в Томь с тем, чтобы воды из притока попадали в Томь ближе к правому берегу и протекали за островом Кемеровский. А между левым берегом и островом как раз и можно создать теплую акваторию, поддерживаемую ГРЭС. Спуститься на пляж можно будет прямо по центральной лестнице с набережной.
Что касается обустройства берегов водохранилища, то Вячеслав Николаевич считает разумным превратить в курортную зону только левый берег, а правый от туристов закрыть. Часть его можно признать охраняемой природной территорией, а на части его будет вестись лесозаготовка, возможности для которой открываются существенные – ведь создание ГЭС подразумевает и строительство мостовой переправы, даже двух.
За строительством моста через Томь логически следует развитие железнодорожной сети, которое позволит наладить сообщение с Красноярским краем, и автомобильных дорог. Вблизи источника дешевой электроэнергии при наличии подъездных путей вероятно строительство новых промышленных предприятий. А значит, аргумент против ГЭС, что жители Зеленогорского получат рабочие места только на время строительства объекта, а потом вновь останутся ни с чем – тоже несостоятелен. Там, где есть развитие – всегда есть работа.
Конечно, у проекта до сих пор много противников.
– Я не являюсь сторонником строительства гидроузла, – говорит профессор кафедры экологии и природопользования КемГУ Николай Скалон. – Нежелательно давать лишнюю нагрузку на экосистему – последствия таких действий плохо предсказуемы. Если можно таких глобальных вмешательств в жизнь природы избежать – лучше так и поступить. На территории зачищенного некогда ложа водохранилища сейчас восстановилась тайга, там находятся зоны обитания многих растений и животных, в том числе краснокнижных. Некоторые виды, например, тритон обыкновенный, живущий в пойменных озерах на потенциальной территории затопления, окажутся в опасности. Птицам проще, они могут сменить ареал, но и они окажутся на грани выживания. Еще одна большая проблема – это очистка воды в верховьях Томи. Именно там сосредоточено большинство угледобывающих и промышленных предприятий. И если не построить очистные сооружения высочайшего уровня, вода будет попадать в водохранилище грязной. Я бы даже сказал, что очистка должна быть идеальной. Иначе рискуем получить водохранилище, полное угольной взвеси или с черной пленкой на поверхности. Ведь именно проволочки в строительстве очистных комплексов стали в свое время одной из причин остановки проекта. Сейчас к этому вопросу нужно подходить так же серьезно. Наконец, локальные изменения климата: много говорилось о том, что в Кемерове повысится влажность, мы получим холодные затяжные весны и, наоборот, поздний приход зимы. Можно рассуждать, хорошо или плохо, но главное – понимать: любое вмешательство в природу чревато опасными последствиями…
Главный вопрос – а можно ли вообще достроить ГЭС? Не пройдена ли точка невозврата?
По мнению специалистов, шансы есть.
– В 2012 году красноярские специалисты пришли к выводу, что ее можно реанимировать, хотя, как я уже сказал, это потребует дополнительных вложений, – говорит Вячеслав Пудиков.
Крапивинская ГЭС – своего рода камень преткновения, тема, к обсуждению которой общественность и эксперты периодически возвращаются. Последний всплеск интереса наблюдался в 2015 году, когда стройкой заинтересовался потенциальный инвестор, имеющий отношение к алюминиевой отрасли. Однако от слов к делу никто так и не перешел, да и общественность в очередной раз выступила против – негативные установки родом из 90-х никуда не делись. А ведь цифры говорят сами за себя. Проект требует огромных инвестиций, но в конечном итоге альтернативный источник электроэнергии обязательно себя окупит, позволив снизить себестоимость продукции энергоемких производств – угля, аллюминия, ферросплавов, химических соединений. А ведь Крапивинская ГЭС, согласно первоначальным планам, это еще и первый в мире (на тот момент) экологический гидроузел, способный обеспечить чистой водой Сибирский регион. И хотя сейчас эта проблема стоит не столь остро, как во времена СССР, забывать о ней не стоит.
– Сейчас необходима тщательная экспертиза, обследование всех конструкций гидроузла и ложа водохранилища и составление комплексного предпроектного решения с учетом всех нюансов, – говорит Юрий Иванович Винокуров, главный научный сотрудник Института водных и экологических проблем СО РАН (г. Барнаул), профессор АлтГУ, доктор географических наук, в прошлом, на момент основных событий эпопеи со строительством Крапивинской ГЭС, он возглавлял институт и плотно работал по кузбасскому направлению. – Экологические проблемы никуда не делись. Но может измениться подход к их решению. Мне нравится тезис «развивая – сохраняй, сохраняя – развивай», и здесь он полностью применим. Нужно пересмотреть многие аспекты, принимая в учет не только экономические, строительные, гидрологические, гидроэнергетические выкладки, но соображения экологов. Отмечу, что развитие необходимо не только по вопросу сооружения главной, Крапивинской ГЭС, но и по сооружению системы малых ГЭС на притоках Томи. Это стало бы кластерным решением для развития рудных месторождений Горной Шории и Кузнецкого Алатау, избавило бы от необходимости тянуть энергосети издалека в эти районы. Также нужно думать о перспективах развития гидроэнергетики на Томи не только на территории Кузбасса, но и в Томской области… Но повторюсь, вначале нужна качественная современная диагностика ситуации и тщательный анализ.
…Именно сейчас, когда в Кузбасс пришли перемены и много говорится о наращивании экономического потенциала региона, когда федеральный центр начал активно инвестировать масштабные проекты на периферии, стоит вернуться к вопросу о судьбе недостроенной ГЭС. О судьбе кузбасской гидроэнергетики, которая могла бы развиваться и дальше – специалисты указывают на потенциал и других наших рек. О будущем поселка гидростроителей.
Чтобы переломить ситуацию и выйти из сумрака, нужна сильная государственная воля, которая определенно имеется у нынешних руководителей страны и региона. Вопрос вполне может быть решен в пользу кузбасской экономики, если мнение «за», а не только мнение «против», будет внимательно выслушано властями и проведена независимая экспертиза.
Время перемен настало.
Фото: Максим Федичкин
