Сергей Невмывако, начальник областной станции по борьбе с болезнями животных:
– Здорово, что законодатели вспомнили о нас, ветеринарах. Около десяти лет назад Горсоветом народных депутатов было принято решение об утверждении правил содержания домашних животных в городе Кемерово. Им и довольствовались кемеровчане долгое время. Но ветеринарная служба не упоминалась там даже вскользь. В новом федеральном законе у нас появился целый ряд полномочий и обязательств. И мы уже приступили к их выполнению.
К сожалению, из федерального бюджета не финансируется процедура отлова бездомных животных, которых привозят к нам. Мы бесплатно прививаем их против бешенства, а стерилизуем на пожертвования и выпускаем обратно в среду обитания. Меры, конечно, половинчатые: решаем проблему с воспроизводством, но никак не решаем проблему с агрессией голодных животных. Также вопросы остаются в отношении ревакцинации, а значит, здоровья и безопасности.
С этого года мы начали плотно работать с приютами, но только официально зарегистрированными. Им предоставляется 50% скидка на стерилизацию и даже чипирование. Приюты, в свою очередь, теперь должны плотно сотрудничать с ветеринарной службой на этапах принятия и передачи животного новому владельцу. Очень здорово, что авторы закона хоть как-то попытались регламентировать деятельность этих организаций.
Когда собачка попадает в приют с улицы, она обязательно должна быть размещена в карантинную зону, потому как не известно, носителем каких заболеваний она является. Все это должно происходить под контролем ветеринарной службы. При приеме животного волонтеры обязаны уведомить нас. Врач по их сигналу выезжает в приют, осматривает нового постояльца, проводит все необходимые процедуры и наблюдает его в течение 10 дней. Также под контролем ветеринара люди должны забирать животных из приюта. Врачи обязаны выдать ветеринарную справку о том, что животное здорово и безопасно. Только вот, к сожалению, не в наших полномочиях контролировать исполнение этого законодательного пункта. В законе прописан целый ряд надзорных организаций от россельхознадзора до ветнадзора, но как они будут осуществлять этот контроль, мне совершенно не ясно. Пока мне кажется, что закон не будет работать в этой части. Хотелось бы получить разъяснения по механизму его действия.
Важным законодательным пунктом я считаю запрет эвтаназии. Теперь она будет возможна только по медицинским показаниям, если животное мучается из-за болезни или получило травму, несовместимую с жизнью. Безответственные владельцы больше не смогут прийти к ветеринару и попросить усыпить кошечку просто потому, что она им надоела. С одной стороны, это, конечно, правильно. Но насколько гуманно – не знаю. Вроде бы эта мера призвана добавить ответственности владельцам животных. Но, с другой стороны, мне кажется, она будет провоцировать увеличение количества бездомных собак и кошек. Ведь раз нельзя усыпить – придется выгнать на улицу. По новому закону теперь это тоже запрещено – животное нужно передать другому владельцу или в приют. Но! Как проконтролировать этот процесс, когда нет ни чипов, ни единой регистрационной базы? Об этом в нашей стране только говорят, но пока никаких шагов в этом направлении не предпринимается. Как привлечь к ответственности человека, который нарушил этот пункт, тоже не понятно. Вероятно, только поймав его за руку. Поэтому, как мне представляется, выбрасывать животных по-прежнему будут безнаказанно. По крайней мере пока.
Вопрос передачи надоевшего Барсика в приют не менее сомнителен. Потому как теперь по новому закону никто не может заниматься волонтерством и создавать частные приюты и места передержки без регистрации. «Содержание отловленных животных без владельцев в местах и пунктах временного содержания животных, не являющихся приютами для животных, не допускается» – гласит новый закон. Вот так одним росчерком пера запретили все неофициальные волонтерские передержки. А они в Кемерове только такие, за редким исключением. Что теперь делать – не понятно. Городских приютов нет, их строительство должны проводить муниципалитеты, зарегистрированных – раз два и обчелся, и те переполнены и не готовы к приему новых жителей. Остальные, вероятно, теперь по закону должны выпустить животных в естественную среду обитания, а это сотни собак и кошек.
В итоге усыплять собак нельзя, передавать в приюты не получается, ибо просто некуда. Что остается человеку, который уже принял решение расстаться животным? Правильно – выпустить его на улицу или того хуже – расправиться с ним, такие случаи нам тоже, к сожалению, известны.
Екатерина Колокольцова, заведующая лабораторией животноводства, руководитель научно-исследовательского кинологического центра кемеровского НИИ сельского хозяйства:
– Очень объемный и очень сложный документ с большим количеством неуточненных формулировок. К примеру, мне не совсем понятно, что под собой предполагает фраза «принятие мер по предотвращению появления нежелательного потомства у животных». С одной стороны – да, это стерилизация. А если посмотреть с другой? Живет себе бабушка в заброшенной деревушке. Очевидно, что она не повезет свою Мурку на операцию. Она просто притопит родившихся котят. Как по мне, так бабушка гуманная и очень добрая. А по закону – преступница, которая подлежит уголовному наказанию за жестокое обращение с животными. Так что теперь – под суд ее? Или вот вам другой пример: рожает кошка. Рожает сложно. Приезжает ветеринар, понимает, что нужно спасать либо котят, либо мать. Кем-то надо пожертвовать, иначе погибнут все. Кто при наличии жалобы на этого ветеринара возьмется оценивать его действия с позиции гуманности? Какие специалисты возложат на себя эту ответственность? Я считаю, что все эти пункты должны быть прописаны максимально детально и подробно, с участием узких специалистов и юристов.
Не меньше вопросов у меня вызывает следующая формулировка: «Использование в отношении животных, участвующих в спортивных соревнованиях, субстанции и (или) метода, включенных в перечни субстанций и (или) методов, запрещенных для использования в спорте, не допускается». Это о чем вообще? Методы и субстанции… В каком спорте? В человеческом? Где можно ознакомиться с этим перечнем, относящимся именно к спортивным животным? А если я перед выходом на старт вколола собаке препарат для профилактики у нее сердечных или других заболеваний, получается, я вступила в конфликт с законом? Есть ли у нас эксперты, готовые выносить решения по таким вопросам?
В требовании вести видеозапись при отлове и передаче животных наверняка есть рациональное зерно. Тем более что теперь организации, ведущие такой отлов, будут (теоретически) нести ответственность за жизнь и здоровье животных. Но требование предоставлять эти записи в уполномоченный орган исполнительной власти лично у меня вызывает улыбку. Особенно повеселил пункт, гласящий, что физические и юридические лица обязаны сообщать о нахождении животных без владельцев в орган государственной власти. Вот наши власти обрадуются, если мы начнем звонить им по каждой бездомной собачке.
А совсем недавно был обнародован проект постановления правительства РФ «Об утверждении перечня потенциально опасных пород», включивший 71 пункт. По этой теме уже высказалась Российская кинологическая федерация, сообщив, что «понятие «потенциально опасные породы» некорректно и не имеет под собой научного обоснования. Опасными могут быть отдельные особи, а не родовые и породные группы». Ну не существует потенциально опасных пород! Все собаки, оставленные без воспитания и должной социализации, представляют опасность. И породистые, и беспородные. Самая большая статистика покусов приходится на мелкопородных собачек. А летальные случаи в большом количестве связаны и вовсе с беспородными особями. И что за экзотический список с супердогами, маконгами и им подобными… Среди них почему-то нет вполне себе потенциально опасных (если следовать государственной логике) бельгийских и голландских овчарок. Зато упоминается доберман-пинчер, который, вероятно, представляет для человечества бОльшую опасность, чем его более крупные служебные собратья. Создается ощущение, что список составлялся по какой-то энциклопедии пальцем в небо без привлечения специалистов. Да и термин «гибрид», если уж придираться, употребленный вместо общепринятого в кинологической среде «метис», не имеет к делу никакого отношения, так как предполагает скрещивание разновидовых особей.
Ольга Ахмадеева, собаковладелица:
– Очень радует, что наших собак перевели из категории «вещи» в категорию «живого существа», испытывающего эмоции и нуждающегося в государственной защите. Не знаю, поможет ли это сократить увеличивающееся с каждым годом количество случаев жестокого обращения с животными, но хотя бы появилась надежда.
А вот запрет выгула собаки «вне мест, разрешенных решением органам местного самоуправления для выгула животных», кажется мне совершенно нежизнеспособным в условиях кемеровской реальности. У нас, к примеру, в Рудничном районе нет ни одной площадки. Так где мне гулять со своим псом?.. Каждый раз ехать в другой район, где эта площадка имеется? Иначе я автоматически оказываюсь вне закона, даже если ухожу с собакой в городской бор. Может, конечно, это требование как-то пошевелит муниципалитеты, и они начнут учитывать наличие площадок при застройке новых районов. Ведь по нормативу рекомендовано расположение мест для выгула в шаговой доступности…
И еще меня немного смущает схема отлова с последующей кастрацией и стерилизацией. Не совсем понятно, в какие сроки эти меры должны быть приняты. А если у меня убежала собака, которая куплена мной за бешеные деньги и представляет огромную породную ценность? Я предполагала использовать ее в разведении. Но тут она побежала за кошкой и потерялась. На следующий день я нахожу ее в приюте или на улице, стерилизованную и с меткой… Как-то нужно регламентировать этот момент. Или установить сроки на поиск прежнего владельца.
Насколько жизнеспособен новый закон, пока говорить рано. Понятно, что он требует отработки механизма действия и колоссальных затрат, и материальных, и интеллектуальных. Но положительные тенденции налицо. Как нам стало известно, региональные власти уже взялись за проработку некоторых пунктов и планируют наделить определенными полномочиями органы местного самоуправления. Сейчас муниципалитеты собирают информацию о количестве оборудованных площадок для выгула, официальных и неофициальных приютов и т.д. Власти надеются, что после обсуждения с общественниками областной закон увидит свет в первой половине 2019 года. Финансовой поддержкой при его исполнении региональные власти планируют заручиться с 1 января 2020 года, включив эти затраты в областной бюджет.
