12 мая в кемеровском аэропорту приземлился самолёт из якутских Мирного и Талакана. С его борта сошли 70 человек в тёмных очках на пол лица, медицинских масках и защитных комбинезонах с глухо завязанными капюшонами. Выпускали из самолёта по 4-5 пассажиров, которые затем проходили на обследование в медицинские палатки, развёрнутые на взлётной полосе. После всех отправляли в автобус. Так на малую родину прибыли вахтовики с Чаяндинского месторождения в Якутии, где подтвердили более 40 случаев коронавирусной инфекции. Среди прилетевших – житель Юрги, 27-летний Денис Сорокин. Но домой он не попал, несмотря на то, что тест на COVID-19 сдавал уже несколько раз и получил отрицательные результаты. Вместе с другими его отвезли в обсервацию, где прибывшие с месторождения тремя днями ранее 82 вахтовика отбывают изоляцию.
Вахта – добровольная изоляция
Вахтовым методом Денис работает с 2012 года. Когда 19-летний выпускник Юргинского техникума агротехнологий и сервиса впервые поехал на вахту, думал, что это ненадолго: заработает денег, потом получит высшее образование и устроится по профессии. Сейчас за его спиной вахты на суровом Ямале – в Новом Уренгое и Мысу Каменном. Все восемь лет он работает водителем.
«Помню первую вахту. Не могу сказать, что понравилось. Но со временем затянуло, появился интерес и не только финансовый. Достойную работу сложно найти в нашем небольшом городе. А вахты хорошо оплачивают, что окупает условия строгой дисциплины и неблагоприятного климата. В среднем в год на вахте провожу восемь месяцев, а четыре отдыхаю. Но жертвовать приходится не только временем, которое мог бы провести с близкими, и личной жизнью, но и здоровьем. Например, часто на месторождениях плохая вода. Никогда не пью сырую, кипячу», – рассказал Денис.
Кузбассовец Сорокин устроился на Чаяндинское месторождение в ноябре прошлого года. Там расположены 34 вахтовых посёлка подрядных организаций «Газпрома», где работают более десяти тысяч человек.
«У нас в посёлке три общежития, штаб начальства, вагончики для рабочих, две столовые – для инженерного состава и для работяг, – поясняет Денис. – Есть платный Wi-Fi, которым редко пользуемся – очень дорогой. Мобильного интернета нет, а поговорить по сотовому телефону можно. Но когда выезжаешь на место работы, там уже нигде не ловит, держим связь по рации».
Коллеги Дениса рассказали, что вахта – это своего рода добровольная изоляция. Кроме выполнения обязанностей, здесь делать ничего не получится. Выходить после работы рыбачить запрещено – нельзя нарушать экосистему, да и никто не хочет нести ответственность за сотрудника, которого задерёт медведь. Встречи с хищниками тут и во время смены не редкость. Употребление алкоголя грозит увольнением. Поэтому запасаются вахтовики книгами, фильмами, чтобы коротать вечера в модульных общежитиях или вагончиках. Привозят с собой работники и еду, чтобы сэкономить на талонах.
«Если не расходовать талоны в столовой, то их стоимость прибавляют к зарплате. Люди везут сало, картофель, тушёнку, кондитерские изделия, всё, что не портится. Багаж ограничен. Да и силы всё унести тоже, поэтому провиантов часто хватает на месяц, а вахта длится два», – говорит Денис.
Отовариться в вахтовых посёлках можно и в магазинах, которые организуют работодатели. Стоимость продуктов там довольно красна. Например, для привыкших к дешёвому хлебу кузбассовцев отдавать за буханку по 50 рублей накладно. Купить к чаю шоколадку «Алёнка» выйдет 200 рублей, побаловать себя колой – столько же.
Коронавирус существует?
Новости о нерабочих днях, пандемии, заболевших коронавирусом в России вахтовики получали только по телефону от семей и знакомых. Сам Денис сначала не верил, что существует такой вирус.
«Сомневался, что коронавирус реален. Я думал, что это пиар, специальное мероприятие для экономического обвала, либо под шум власти решают какие-то свои проблемы, – делится Денис. – Потом у моего друга заразилась родственница. Сейчас она поправилась и всё хорошо, но человек реально преодолел болезнь. Другой друг – индивидуальный предприниматель, занимается канцелярией. Рассказывал, что когда объявили нерабочие дни, обязательную самоизоляцию, у него упали продажи, он не смог заработать, чтобы оплатить аренду. Тогда пришло осознание, что ситуация неординарная и надо беречь себя».
Многих сотрудников попросили остаться на вахте после отработанных двух месяцев, потому что в связи с пандемией руководство боялось завести болезнь со сменяющими их вахтовиками. Но это не помогло. 17 апреля на Чаяндинском месторождении в Ленском районе объявили карантин.
Кузбасские вахтовики вспоминают, что о случаях заражения COVID-19 среди работников информация появилась раньше объявления карантина. Сработало сарафанное радио. Некоторые стали избегать рукопожатий, курилок. Руководство многих подрядных организаций поспешило прояснить ситуацию, обезопасить сотрудников. А там, где отнеслись с пренебрежением, вахтовики вышли в конце апреля на митинг.
«Митинг устраивала соседняя организация, у них условия хуже, – рассказывает Денис. – Их руководство не предпринимало никаких действий, не организовывали карантинную зону. У нас в общежитии отвели помещение для самоизоляции, куда помещали тех, кто контактировал со сторонними организациями или у кого были симптомы. Нам сначала выдавали по десять масок на десять дней. Конечно, не такая уж высокая защита, не по стандартам, но это было хотя бы что-то в условиях дефицита защитных средств».
Через день после митинга глава правительства Михаил Мишустин утвердил временные правила работы вахтовым методом, которые позволяют работодателям увеличивать срок вахты до полугода.
«У нас тоже ходили слухи, что вахта теперь будет по три месяца, но я не верю в это, потому что два месяца – это тяжело, а три хоть разрешены ранее были законом, но мало кто на такое соглашается. Тем более если ещё дольше, это для отчаянных», – поделился мнением Денис.
Работа, а не срок
Денис Сорокин отбывает изоляцию в санатории вместе с 21-летним жителем посёлка Яшкино Дмитрием Бородиным. В комнате их двое, выходить никуда не приходится – все удобства в номере. Сюда им приносят еду, здесь же измеряют температуру. С ними почти не разговаривают, всё проводят быстро. Пока молодые люди воспринимают происходящее пусть как нудное, но всё же приключение. Вряд ли они могли представить, что когда-нибудь их в аэропорту с вахты будет встречать оцепление из бойцов Росгвардии. «Мы чувствовали себя опасными преступниками. Или прокажёнными», – смеются парни. Коронавирусом, кстати, они заболеть не боятся. Боятся, что это может произойти вдали от дома и встреча с родными снова отодвинется.
Вахтовики отмечают, что возрастной костяк сотрудников как раз и составляют молодые люди от 18 до 35 лет. То самое время, когда в приоритете личная жизнь, создание семьи, общение с друзьями. Дмитрий Бородин, в отличие от Дениса Сорокина, только начал путь вахтовика. Но и его смущает муссирующаяся информация об увеличении срока смены.
Бородин устроился на месторождение сразу после окончания техникума. В августе прошлого года подсобным рабочим поехал на первую вахту, а в эту уже отметил карьерный рост – приступил к работе 5 февраля машинистом дизельных электроустановок.
«На два месяца я выпадаю из событий, из происходящего дома, пропускаю жизнь, – сетует молодой человек. – Конечно, поработать год-два можно, чтобы на что-то конкретное заработать. Например, я хочу накопить на квартиру. Но работать на вахте до старости я бы не хотел. Как я тогда создам семью? Понятное дело, что если вахту увеличат, вместо тех, кто откажется работать, придут те, кого замучила безработица. Но это опять же будет временный вариант. Три месяца на работе и один дома, что за это время можно успеть сделать?»
Но на вопрос, если срок вахты увеличат, Дмитрий ответил, что работать всё же останется: есть материальные цели, которых надо достичь.
Кстати, на Чаяндинском яшкинец работает с отцом, у которого междувахтовый отдых закончился ещё в начале апреля. Но до сих пор вызова на работу нет и не понятно, когда будет. По решению правительства, работодатель должен будет ему оплатить время простоя в связи с реализацией мероприятий по предупреждению коронавирусной инфекции в размере не менее двух третей тарифной ставки или должностного оклада.
«Даже не знаем, сколько это будет. Пока у меня деньги есть, буду помогать родителям. Мне, кстати, время на карантине оплатят по такой же схеме – две третьих оклада», – сказал Дима.
Условия решают всё
Между тем, работодатели уже начали увеличивать срок вахты. Например, пошла на такой шаг «Роснефть», чьи вахтовые посёлки в Югре и Тюменской области стали крупнейшими очагами распространения инфекции. Только на Приобском месторождении в Ханты-Мансийском автономном округе лабораторно подтвердили более двухсот заражений. Замначальника окружного управления Роспотребнадзора Инна Кудрявцева на одном из брифингов рассказала, что в больнице из-за тяжёлой формы пневмонии скончался 50-летний вахтовик. Удручает, что сдержать инфекцию на месторождении не удалось, она шагнула в регион.
Из-за коронавируса в «Роснефти» продлили сроки вахт с 30 дней до трёх месяцев. Перед вахтой сотрудники в течение двух недель содержатся в изоляторах и обсерваторах. На минувшей неделе главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин на встрече с президентом Владимиром Путиным отметил, что «люди относятся с пониманием» к продлению вахты на 90 дней.
В сообществе кадровиков не считают, что увеличение сроков вахты приведёт к текучке специалистов. Если человек готов отработать такой срок, значит, у него есть мотивация. Специалист отдела управления персоналом в кемеровской «Предзаводской автобазе» Виктория Бессонова работает с кадрами, которых отправляют в длительные командировки на участки дорог. Её мнение, что у человека должны быть хорошие условия, чтобы он не воспринимал вахту как повинность, которую надо отбыть.
«Если работодатель обеспечивает достойные условия проживания людей на вахте, то они спокойно работают. Многие водители, которые ко мне приходят, просят увеличить сроки командировки. Так выше заработная плата. Напряжённость из-за длительного отсутствия дома я у таких сотрудников не отмечаю. Если у работников некачественное жильё, им негде помыться и хорошо выспаться, такое выдержать сложно. Если всё хорошо – они работают с удовольствием. Опасность в длительных вахтах вижу в том, что людям долго без досуга нельзя, иначе они начнут приобретать вредные привычки, а скука может толкнуть на девиантное поведение. Но создать этот досуг тоже в силах работодателя», – поделилась мнением Виктория.
Один из генеральных директоров на рудниках в Якутии, находящийся на карантине перед заступлением на работу, также отметил, что главное в длительных вахтах – условия и мотивация. Так, в золотодобыче некоторые трудятся по девять месяцев – весь сезон.
«Высшее руководство, по сути, живёт на работе, вдали от дома, – поясняет генеральный директор, пожелавший не называть имени для прессы. – У всех свои причины, кого-то устраивает зарплата, кто-то при этом ещё и трудоголик, не мыслящий себя вне работы. Я выехал на три месяца и я к ним готов. Моя семья к такому готова. К счастью, нет отягчающих обстоятельств, которые бы требовали моего присутствия дома. Но если бы вдруг меня попросили остаться ещё на три месяца, я бы задумался: ведь я многое пропущу из жизни ребёнка».
Также руководитель считает, что работодателю не выгодны длительные заезды рабочих, поскольку многие сейчас оплачивают межвахту: «Время между вахтами стараются оплачивать, чтобы не растерять работников. Но смысла увеличивать межвахту в таком случае нет – это невыгодно ни персоналу, потому что зарплата ниже на отдыхе, ни компании».
Популярность работы вахтовым методом растёт среди кузбассовцев. Официальной статистики нет, но месячный доход в два раза превышающий средний размер зарплаты по области многих толкает на разлуку с домом. Интерес к такому виду работы в ближайшее время только усилится – экономическая ситуация в регионах ухудшилась. Правительство, увеличивая вахтовые сроки, в первую очередь старается сдержать распространение коронавируса. Но часто у нас бывает так, что временное решение становится постоянным. К тому же никто не знает, когда будет вакцина, и не вынесут ли на ботинках из лабораторий другую новую болезнь. Пока, как подтверждают два молодых героя нашего материала, от таких мер страдает демография. А она, к слову, ещё в начале года получила баснословную поддержку. Но кому нужны результаты, когда всем в стране заправляет вирус.
