– Согласен. Кемерово медленно, но верно деградирует.
– Как город, который имеет прекрасные образцы искусства известных скульпторов Кербеля, Манизера, Эрнста Неизвестного, превратился в город банальных миниатюр, зачастую не имеющих авторов?
– В советское время прерогатива создания памятников принадлежала государству. Госзаказы были адресованы Союзам художников, куда входили только профессионалы.
В 1990-е годы стране стало не до памятников, в это время на первый план вышли люди, которые поняли, что на создании скульптур можно делать бизнес. Заказы стали получать агенты, не имеющие к художественной стороне творчества никакого отношения. В Кемерове в конце 90-х годов появилась студия, которая, пользуясь расположением местных властей, стала получать заказы и предлагать свои скульптурные «фантазии» городу. Сами они ничего оригинального не создавали, а вот арт-объектов сомнительной эстетики наплодили множество. Так, на улице Орджоникидзе появилась композиция «Золотая рыбка» из плексигласа и металла. Памятник героям лирики Пушкина с цитатами из любовных стихотворений поэта, посвященных Анне Керн. Памятник трудящимся КЭМЗ, погибшим в годы войны. Рекламное агентство прославилось тем, что почти на каждом памятнике допускало грамматическую, а то и фактическую ошибку.
В 2010 году появился некий красноярский скульптор, который тоже серьезно испортил «лицо» нашего города. На каждом памятнике рядом со своей фамилией он непременно приписывал «член Союза художников…» Непонятно, зачем он указывал это на каждом памятнике? Горожане стали думать, раз написано: «член Союза художников», значит, перед ними образец высокого искусства. Но вместо искусства он стал тиражировать и внедрять в наше эстетическое сознание подделку, китч. А это уже серьезная подмена в восприятии людей.
Этот «член союза» также пользовался покровительством властей, и плоды его творчества можно встретить во многих городах Кузбасса – Кемерове, Прокопьевске, Новокузнецке.
– Почему заказчики не обращались к признанным скульпторам, к тому же Алексею Хмелевскому, который всю жизнь отдал Кузбассу и жил в Кемерове до последних дней?
– Повторюсь, создание скульптур – настоящий бизнес, мастерство здесь не всегда важно, имеют значение деньги и связи. К тому же скульпторы с именем ценят свой труд. Профессиональных скульпторов отличает преданность искусству и бескомпромиссность в творческих вопросах. У них есть чувство собственного достоинства, честь и самоуважение, что иногда идет вразрез с современными понятиями. Кстати, скульптор Хмелевской, подаривший Кемерову не один памятник (самые известные его работы – скульптура «Земля Кузнецкая» у входа в гостиницу «Кузбасс», «Дружба народов» на пересечении Весенней и Ноградской, «Двое в пространстве» у здания Государственной филармонии Кузбасса, «Экология» – на улице Красной, «Труженикам тыла посвящается» – в Парке Победы им. Г. Жукова. – Прим. ред.), трагически погиб осенью 2008 года. Его сбила машина. Знаю, что в последние годы он жил более чем скромно.
– Владимир Александрович, вы говорите, что многие скульптуры города – это откровенный китч. А как быть с тем, что в 1950-е годы китчем в Кемерове считались гипсовые «Девушка с веслом», «Дискобол», «Мальчик с горшочком»?
– Эта уличная, или парковая, скульптура появилась в Кемерове в соответствии с духом времени. Их возникновение было оправдано архитектурным стилем 1950-х. Сталинский ампир – классические формы, ровная планировка, колонны, арки, и как закономерность – украшение скульптурами. Люди относились к гипсовым дискоболам как к элементу декора и не более того. Никто не считал их серьезными памятниками, претендующими на историческое долголетие.
Хочу сразу подчеркнуть: я не против слоников, пингвинов и рыбок. Я за то, чтобы их не называли памятниками, чтобы они не были достопримечательностью города. Самое точное название таким объектам дал в середине прошлого века кемеровский летописец Иван Балибалов – «уличное украшение» и не более.
– Кто сегодня принимает решение о степени художественной ценности памятников?
– Сегодня нет ни главного художника города, ни архитектора, ни архитектурных советов, которые бы определяли художественную политику города. Городской совет по топонимике стал органом, который подтверждает то или иное решение властей. У нас нет законодательной функции, мы выступаем в роли экспертов. В составе комиссии, куда входит 8-13 человек, нет ни одного скульптора, ни одного архитектора. Считаю, что главный художник и архитектор городу просто необходимы.
– Владимир Александрович, а как невзыскательному горожанину отличить искусство от подделки? Если нам не нравится та или иная скульптура, может быть, наш художественный вкус недостаточно развит?
– Скульптура, как и другое искусство, должна вызывать эмоции. Художник делится со своим зрителем внутренним миром, вступает с ним в диалог, а если вы равнодушно проходите мимо, значит, диалога не получается. В настоящих памятниках, кроме внешнего, должно быть внутреннее наполнение. Черты лица – это важно, но если не передан характера, то это бронзовая кукла, а не памятник.
– Один из недавно установленных памятников в Кемерове, который вызывает эмоции, – скульптура в честь подвига жителей блокадного Ленинграда на пересечении проспектов Октябрьского и Ленинградского.
– Хороший памятник с историческим бэкграундом был открыт осенью 2018 года по инициативе губернатора Сергея Цивилева. Его создатели – архитекторы из Санкт-Петербурга. Авторы изобразили женщину, которая символизирует Кемеровскую область, и детей-ленинградцев, которых приютил Кузбасс. Во время войны из Ленинграда в Кемерово были эвакуированы 15 детских домов. Я разговаривал с питерскими скульпторами, они спрашивали, как выглядела одежда женщин-кемеровчанок в 1940-е годы, им было важно воссоздать детали. Профессиональные скульпторы боятся ошибиться в мелочах.
– Обшарпанная копия этого памятника стоит во дворе художественного училища по пр. Шахтеров. Из-за того, что за памятником никто не ухаживает, он производит гнетущее впечатление.
– Действительно, во дворе художественного училища стоит точная копия памятника на пр. Ленинградском, только сделанная из гипса. Полагаю, что из-за того, что питерские скульпторы не успевали сделать оригинальный вариант памятника из бронзы к намеченной дате открытия, был выполнен его гипсовый аналог. Сейчас он и стоит на пр. Шахтеров. Так как гипс – материал недолговечный, копия выглядит убого. А почему за ней никто не ухаживает, сложно сказать… Эрзац – не памятник, видимо, такое и отношение. Но лучше бы тогда не устанавливали его вовсе…
– Как вы относитесь к моде на безымянные скульптуры? Есть информация о том, кто даритель, но нет информации, кто автор.
– Отношусь с большим недоумением. Приведу пример. Зимой на заседании городской комиссии по топонимике рассматривался вопрос: «Установка бюста И.Н. Якунину на бульварной части ул. Патриотов». Если кто не знает, кто такой И.Н. Якунин, процитирую слова, которые будут высечены на этом памятнике: «<...> Погиб при исполнении служебного долга, спасая жизнь солдата на боевом гранатометании». Сразу замечу: у меня нет сомнений относительно мужества и доблести офицера, который спас жизнь солдата, когда тот метал гранату. Также я совсем не против увековечивания имени героя. Двумя руками – «за». Вопрос в другом – кто автор этой скульптуры? Ведь бюст – это же не какая-то уличная статуэтка. Это произведение искусства. А значит, должен быть автор. Желательно из числа именитых и общепризнанных. Например, автором бюста космонавту А.А. Леонову на улице Весенней является скульптор Л.Е. Кербель, классик соцреализма. Но у бюста Героя Кузбасса автора нет! Есть только бумажка от некого фонда «Скульптор», в которой говорится, что авторские права принадлежат ООО «ЛИТСИБ» из Красноярска. Иными словами, авторские права есть, а имени автора нет. Или мэрия скрывает имя мастера, который изготавливает такой значимый памятник, как бюст Герою Кузбасса?
– А к каким еще недавно установленным в Кемерове скульптурам у вас также неоднозначное отношение?
– Вызывает недоумение расположение городского арт-объекта «Сила шахтерских традиций». Суровые шахтеры в робе и сапогах, в касках с лампами… Почему этот натурализм у входа в Государственную филармонию Кузбасса? В Лондоне, например, у входа в Театр оперы и балета стоит изящная скульптура балерины, надевающей пуанты. Красиво, эстетично, уместно. К тому же, на мой взгляд, шахтеры – это совсем не фонтанная скульптура. Между прочим, для шахтеров вода – один из первых врагов, такой же, как газ метан.
Что меня также возмущает – это пластиковые кипарисы в вазонах рядом со скамейками. Эта имитация зелени, ставшая одним из элементов оформления города, придает и без того не имеющей общей идеи и стилистики скульптуре шахтеров в фонтане искусственность и разобщенность.
Сквер «Юность» около областной библиотеки. Я был против того, чтобы его назвали «Юностью». Ярые инициаторы утверждали, что здесь до войны собиралась молодежь и отсюда в 1941 году уходили на фронт комсомольцы. Но ведь кемеровские комсомольцы уходили на фронт из облвоенкомата, который в 1941 году располагался на месте нынешнего Горсада...
В 2018 году в Кемеровской области отмечалось 100-летие нашего «кузбасского Пушкина» Василия Федорова. Убежден, что сквер рядом с областной библиотекой имени В. Федорова должен носить его имя как одного из лучших поэтов-лириков XX века.
– А каких памятников сегодня не хватает городу?
– Принимая во внимание историю Кемерова, я бы говорил не о памятниках, а об уличной скульптуре. Я бы не делал непонятных «модниц», авангардных арт-объектов «Он и Она» и уж точно не ставил железных уродцев под табличками «подарок городу на 100-летие». Уместно вспомнить историческое прошлое Кемерова и сделать жанровые сценки из жизни села Щеглово. Например, можно воссоздать купцов и купчих знаменитого на всю Сибирь Щегловского базара. И тогда не возникнет вопрос – зачем здесь это стоит? В Мариинске, например, совершенно справедливо стоит памятник Картошке в честь мирового рекорда жителей по сбору картофеля в 1942 году. Вопросов нет.
– Недавно в Кемерове управляющая компания собралась поставить в одном из дворов на Южном уличную композицию в виде железной палки с большим количеством железных прутьев для птичьих домов. Это называлось «Скворечник». Но жители оказались против такого «украшения» двора. Как остановить поток банальщины, от которой люди стали уставать?
– Все эти слоники со скворечниками появляются от незнания истории родного города или её искажения. Это первая ошибка. Вторая – у нас отстранены от каких-то преобразований в городе профессионалы. Мнение экспертов полностью исключено. В третьих, власти не хотят общаться с горожанами. Мы считаем, что город принадлежит нам; власти считают, что город принадлежит им. Вот это расхождение – суть сегодняшней жизни и противостояния общества и властей. В результате во дворах появляются убогие скворечники, на улицах – безобразные памятники, а на бетонных клумбах искусственные кипарисы. Город теряет свое лицо, а жители – историю. Жаль…
