Крошка против камня
В бор мы прибыли в погожий, но будний день. Потому при въезде большого автомобильного ажиотажа не наблюдалось, и дорожные недоделки, замаскированные в людные выходные мозаикой из припаркованных машин, были как на ладони. Дорога к бору до сих пор не отремонтирована. Места на ней – только для одного. Делить проезжую часть со встречкой не получается - тем, кто едет в бор, приходится сруливать вправо на гравийку, выровненную, но местами с буераками и колдобинами. Она же при большом наплыве народа служит и парковкой. Машину оставили недалеко от шлагбаума, рядом с пунктом охраны, и ступили на белую дорожку аллеи ветеранов…
Смотрится весьма необычно. Но делалась она не ради визуального эффекта, а из соображений экологической безопасности. Когда властям не удалось продавить идею полного оцивилизовывания бора, решено было благоустроить то, что там уже было. Через СМИ прошла информация, что мэра об этом попросили сами ветераны, которым передвигаться по полуразрушенным дорожкам и правда было сложно.
Начался спор, каким же сделать дорожное покрытие аллеи. Власти ратовали за плитку – удобно и эстетично. Борозащитники и экологи это решение всеми силами оспаривали – плитка и ее укладка могли навредить поверхностной корневой системе сосен, которые растут в непосредственной близости от дорожек. Поэтому общественники предлагали не мостить, а отсыпать аллею гранитной крошкой. Спорили долго, устроили даже народное голосование. В итоге на дорожках появилось не то и не другое, а мраморная крошка. Активисты довольны, что власти их услышали и от плитки отказались. А власти и на конфликт не вышли, и на поводу у борозащитников не пошли, а сделали чуть-чуть, но по-своему.
Горожане, ради которых ломались копья, во мнениях расходятся. Кто-то считает, что эстетика в бору – дело десятое. «Главное – это состояние сосёнок, - отметила одна из гуляющих в тот день в бору пенсионерок. – А так – ну чисто и ладно, чего нам старикам еще нужно». «Все верно: дорожки должны быть максимально вписаны в природный ландшафт и сделаны из природосберегающих материалов», - добавила другая кемеровчанка. Однако не все считают так, называя итоговое решение вопроса, мягко говоря, странным: «Как по мне, так это теперь похоже на незавершенную стройку, - отметил мужчина со скандинавскими палочками. - Неаккуратно, щадящие бордюры уже повылезали, крошку внутри тропок они удерживать не в состоянии, все рассыпается по сторонам. Крошка уже сейчас превращается в пыль». Недовольными остались и те, кому «крошка в сандалии забивается» и «на самокате ребенку неудобно кататься».
Видимо, придется властям и общественникам вернуться к этому вопросу еще раз.
Лесники против леса
Свернув с белой дорожки влево, мы оказались на территории, огороженной металлическим забором (сюда редко кто из посетителей бора заглядывает). В ее центре – трехэтажное административное здание бежевого цвета, будто созданное на стыке времен.
Два нижних этажа вполне соответствует современным представлениям об архитектуре, а вот верхний – настоящий образец деревянного зодчества. У здания два входа. Один закрыт на замок, второй гостеприимно распахнут. Над входом – табличка: «Территориальный отдел по Кемеровскому лесничеству Департамента лесного комплекса Кузбасса». Здесь же несколько капитальных и металлических гаражей, пустующая беседка, парковка с несколькими легковыми автомобилями и спецтехникой, какие-то бытовки, сараи, эстакады, емкости и железяки. За зданием - старенькая детская площадка и…. сохнущее на веревке белье. В общем, место в ООПТ мало кому известное, но явно обжитое.
Решили познакомиться с его обитателями. Войдя внутрь, мы будто оказались в обычном жилом доме – стандартная лестничная клетка, слева - пронумерованные двери квартир, справа – коридор, напоминающий общежитие. А на одной из дверей вывеска – «Лесничество находится на втором этаже». Поднимаемся выше. И снова слева - квартиры, а справа – зеленый пустой коридор. Там-то и обитают лесники, которые, как выяснилось, занимаются вовсе не бором, а лесами Кемеровского района. В коридоре тихо и пусто (время обеда), все двери закрыты, кроме одной. Это дверь – главного специалиста Ольги Зуевой. Ольга Михайловна неожиданно растерялась при ответе на вопрос, какие функции выполняет их ведомство, и начала искать ответ в уставных документах и других положениях. Ответ получился абстрактен и обширен: «Мы занимаемся обеспечением реализации полномочий департамента по государственному управлению в области лесных отношений на территории лесничества», - процитировала документ Зуева. И добавила – «На нашем сайте все есть». Мучить поиском очередных неудобоваримых цитат Ольгу Михайловну мы не стали и решили просто поговорить о лесничестве, о здании, в котором оно располагается, и о тех квартирах, которые мы увидели на двух этажах. Но и здесь диалог получился коротким – информацией главный специалист не владела. Как и другие сотрудники, подтянувшиеся после обеденного перерыва. Но им на помощь подоспел директор ООО «Сибирские леса» Сергей Березин.
Его компания занимается лесохозяйственной деятельностью – созданием противопожарных минполос, вырубкой поросли и сухостоя и т.д. Сейчас Сергей Николаевич арендует кабинеты в здании для собственной организации, а раньше был главным инженером Лесхоза и стоял у истоков всей этой истории. «Здание начало строиться в 1976 году, а введено в эксплуатацию в 1981-ом, - начал свой рассказ Сергей Николаевич. – Оно было возведено специально для кемеровского Лесхоза, который в ту бытность ютился на улице Камышинской и постоянно подтапливался местными речушками. Тогда 2 гектара земли внутри соснового бора было выделено Лесхозу в бессрочное пользование специально для строительства этого административного здания. Поначалу все кабинеты и этажи были заняты собственно Лесхозом, почвенно-химической лабораторией и другими подведомственными организациями. Но со временем они начали высвобождаться и пустовать. В конце 90-х по госпрограмме «Жилье-2000», согласно которой каждая семья к 2000 году должна была жить в отдельной квартире, мы добились того, чтобы нам разрешили сделать пустующие кабинеты жилыми. Сначала квартир было две. Первыми жильцами дома стали водитель и главный бухгалтер Лесхоза. А теперь квартир пять. Все они заняты действующими сотрудниками лесничества и «Сибирских лесов». Правда, многие уже вплотную подошли к пенсионному рубежу. А около десяти лет назад нам удалось приватизировать свое жилье и теперь мы являемся его законными собственниками».
Правда экологи и юристы вопрос этой законности подвергают сомнению. Ведь что получается: на переданном в постоянное бессрочное пользование, а не в собственность земельном участке находится административное нежилое здание, внутри которого появились жилые квартиры, чудом оформленные в собственность. И все это, судя по карте, приведенной в Решении №420 «О создании ООПТ местного значения «Природный комплекс Рудничный бор», – внутри особо охраняемой природной территории… «На первый взгляд, ситуация выглядит как юридическая коллизия, - пояснила Яна Александрова, старший юрист, руководитель практики «Земля, недвижимость, строительство» коллегии адвокатов «Юрпроект». – С одной стороны, режим особой охраны в ООПТ, который ограничивает любую деятельность, если она противоречит целям создания этих территорий, а с другой - зарегистрированные права на жилье у граждан. Нужно, в первую очередь, разбираться с документами, подтверждающими права на землю и недвижимость, а также с основаниями для возникновения этих прав. Каким образом в нежилом здании появились жилые помещения, соответствуют ли они санитарным нормам и правилам, предъявляемым к жилью? И вообще, что являлось основанием для перевода нежилых помещений в жилые и последующей приватизации. Если квартиры были приватизированы законным путем, то в конфликтной ситуации их собственникам придется отстаивать свои права в административном порядке или суде. Если же право собственности было зарегистрировано с нарушениями, то люди и вовсе могут лишиться своего жилья».
Экологов же и борозащитников больше волнует не то, как поселились в бору сотрудники лесничества, а то, какой вред они наносят окружающей среде. «Структуры департамента вредят бору вокруг здания, - высказался на эту тему один из наших спутников, председатель общественной организации «Экологическая защита» Андрей Герман. – Они паркуют личный автотранспорт и спецтехнику (на охране находится список из 58 (!) автомобилей, которые имеют право проезжать под шлагбаум), занимаются авторемонтными работами на территории ООПТ, хранят и бесконтрольно сливают ГСМ, пользуются неузаконенными гаражами».
Люди обратились по этому поводу в прокуратуру Рудничного района города Кемерово. Ответ надзорного органа показался противоречивым и оставил у заявителей много вопросов. «В своем ответе прокуратура, с одной стороны, пишет, что лесничество заключает договоры аренды, - отметил Андрей Герман. - И тут же – что фактов сдачи территории в аренду третьим лицам не обнаружено. Далее прокуратура признала нарушение санитарно-эпидемиологического законодательства в части «загрязнения почвенного покрова нефтепродуктами и нарушения правил хранения отходов производства» и предписала привлечь виновных к дисциплинарной ответственности во избежание подобных нарушений. Но ведь на территории ООПТ хранения производственных отходов быть не должно вовсе! А, значит, нужно принять меры для ликвидации ремонтной базы и стоянки техники. Они здесь получаются вне закона. Но и это еще не все. На территории вокруг здания, помимо капитальных гаражей и ремонтных эстакад, находятся сараи, металлические гаражи, бытовки, - продолжил общественник. – Прокуратура их заметила, написала, что они не учтены в реестрах муниципальной и государственной собственности, разрешение на их установку не выдавалось, а значит, участок земли в границах ООПТ самовольно занят незаконным самостроем, правда собственника установить не смогла. А потому никто не спешит незаконный самострой ликвидировать...» Сейчас общественники ждут ответа от генпрокуратуры, куда они отправили жалобу на решение кемеровского надзорного органа. Параллельно этим вопросом занимается прокуратура города Кемерово.
Картина вокруг здания лесничества действительно мало напоминает ООПТ. В кустах валяется бетонная емкость со следами черной маслянистой жидкости. Здесь же - сливы ремонтных эстакад, уходящие прямиком в лес. Ржавые детали от спецтехники, строительный хлам, очень много разваливающихся старых строений непонятного назначения. «Мы – исполнительная власть, мы тут только бумажки перебираем», - ловко сняла с себя ответственность за происходящее под окнами лесничества Зуева. Роль гаражей на этой территории внятно не смогли нам объяснить и в департаменте лесного комплекса Кемеровской области, куда мы обратились в том же день. Кстати, собственника гаражей мы нашли, причем довольно быстро (странно, что у прокуратуры это не получилось). Ни Лесхоз, ни «Сибирские леса» отрекаться от своих гаражей не стали. Жаль, что в департаменте вопрос контроля качества работ подведомственных организаций не ставится. Один из его сотрудников допустил такую фразу: «Вы действительно думаете, что мы должны следить за тем, как они ведут работы?..» Не барское, видимо, это дело - за батраками подбирать.
Дольше оставаться в лесничестве возможности не было, хотя интересного здесь немало, и мы отправились знакомиться с бором. На выходе из здания услышали детский смех, звук работающего телевизора и бытовую беседу. Дверь на первом этаже была приоткрыта, мы постучали. Хозяева отреагировали на стук не сразу - случайные гости здесь редкость. «Ой, а я и не поняла, что к нам стучат», - добродушно сказала женщина лет 60, случайно показавшаяся в дверях. На ней был домашний халат, у ног сновала маленькая внучка. Мы перекинулись парой слов. Женщина рассказала, что ей выдали квартиру как сотруднику Лесхоза. А потом она ее приватизировала. «Помимо нас, старожилов-собственников, здесь еще, как в общежитии, живут молодые специалисты. А что, нам нравится, все благоустроено, воздух чистый. Техника? Да, техника картину портит. Наркоманы порой снуют. Но с чем-то же нужно мириться ради комфорта». Так что есть в кемеровском сосновом бору и свои аборигены.
Аномальные зоны
Попрощавшись с обитателями дома, заходим в глубь бора и следуем по сети разветвленных лесных тропинок. Не покидает странное ощущение, что идешь по глухому лесу, где можно заблудиться на раз, хотя умом понимаешь, что находишься в самом центре города. Уходим все дальше и дальше от людных мест и вдруг упираемся в огромный глухой забор с колючей проволокой. Как в колонии…
Я, мягко сказать, удивлена, а мои спутники – ничуть. Они знают, что это такое, и рассказывают, что ровно в тот год, когда была создана ООПТ, местный бизнесмен приобрел 13 га соснового бора у одного из кемеровских депутатов, вскоре покинувшего наш город. Законность сделки, кроме как словами приобретателя земли, ничем не подкреплена. Документов на право собственности, насколько нам известно, никто не видел. «Крайняя степень наглости!.. Сейчас идут суды, ведется отчуждение этих земель и решается вопрос их возврата ООПТ. Лжесобственник обещал навести порядок на этой территории и снести ограждение», - пояснили общественники. Но пока забор продолжает стоять.
И такая «аномальная» зона в бору – не одна. Недалеко от креста и надписи «Кузбасс» установлена табличка, предостерегающая о разведении костров в лесу.
Старожилы помнят на ее месте деревянный дом. И принадлежал он частному лицу вместе с делянкой в 85 соток. «Муниципалитет когда-то выделил эту землю одной из политических партий, а потом участок начали перепродавать, - рассказал Андрей Герман. – Дом по неведомым причинам сгорел, его хозяин уехал. И вот сегодня сосновый бор - особо охраняемая природная территория, а почти гектар в нем так и остался в частной собственности. Такой юридический казус. Сейчас мы ведем переговоры по возвращению этой земли муниципалитету. Связывались с собственником, он был согласен продать землю городу, но город выкупать ее оказался не готов. Тогда мы начали работать в другом направлении – предложили обменять этот участок на какой-нибудь за пределами ООПТ. Теоретически это возможно и практика такая существует, механизм рабочий, к тому же владелец участка не против. Сейчас обсуждаем этот вопрос с КУГИ и юристами».
А есть земли в бору, площадь которых измеряется не гектарами, а квадратными метрами, но они тоже сегодня имеют странный статус. «К примеру, такой же юридически неоднозначный участок есть на граничащей с сосновым бором улице Волкова, - рассказали общественники. – Там к землям частного домовладения прирезан небольшой клочок соснового бора. Мы писали по этому поводу в прокуратуру. Но по факту до сих пор эти несколько метров являются частной собственностью. Ведем переговоры с администрацией, чтобы вернуть все в первоначальный вид. А чтобы собственник не пострадал, предложили прирезать ему те же метры, но с другой стороны, чтобы навести юридический порядок, ведь муниципальная ООПТ не может быть частным».
Еще один «аномальный» клочок – 78 квадратных метров вокруг стоек канатной дороги, которые администрация некогда отдала в аренду. Сегодня в этом месте находится действующий подъемник, которым пользуются спортсмены-горнолыжники. Несмотря на то, что договор аренды был заключен администрацией до создания ООПТ, он продлевается и после.
Получается, на сегодняшний день в бору несколько участков со странным статусом и непонятной формой собственности, а вместе с тем – особыми правилами использования, которые нередко противоречат правилам ООПТ. «Наверное, эти клочки земли - не такой большой ущерб для муниципалитета, поэтому он и не предпринимает в этом направлении активных действий. Но, если не заниматься этим вопросом, можно прийти к той ситуации, которая развернулась вокруг шахты Лапичевская. Угольщики выкатили требование признать недействительным Петровско-Андреевское ООПТ. То есть мы имеем дело с миной замедленного действия, которая может рвануть в любой момент, если не навести юридический порядок».
Наркоманский бор и его обитатели
Следуя по бору, мы останавливаемся почти через каждый шаг, замечая, что прикорневая зона многих сосен разрыта какими-то странными «кротами». Имя их – закладчики. Никем не охраняемый особо охраняемый сосновый бор стал излюбленным местом, где промышляют наркоманы. За это его и прозвали «наркоманским».
"Система давно отработана, - пояснили защитники бора. - Нанимаются по объявлению через интернет студентики, которые на велосипедах едут по бору, ведомые по телефону координатором. Ищут нужное дерево и зарывают рядом с ним пакетики с запрещёнными веществами. Потом товароприобретатели, получившие соответствующие координаты, под покровом ночи ведут раскопки». И тут прямо перед нами проезжает пара велосипедистов. С рюкзаками, в шлемах, вполне приличного вида. Только вот не тормозить же каждого велосипедиста, проезжающего по бору, с обыском…
Случается, копатели попадают на нужное дерево не сразу, поэтому подкапывают и соседние. Потом тут же раскидывают пакеты, изоленту, шприцы, орудие копки, которым нередко служат стеклянные бутылки, особо нетерпеливые или те, которым невмоготу, здесь же сразу и разводят костры для приготовления своей отравы, провоцируя пожары. Практически каждый ствол в малолюдных местах бора видел наркомана.
Должного контроля территория в 400 га не имеет, поэтому для правонарушителей здесь – раздолье. «За аллеей ветеранов, за шлагбаумом и надписью «Кузбасс» следит ЧОП, работающий по договору. Но вы же понимаете, что это ничтожная часть в сравнении с общей площадью бора, - рассказал гуляющий с нами бывший смотритель бора Виктор Бессарабов. – Наркоманы через шлагбаум у будки охранников ходят редко. Чаще они выползают от санатория «Журавлик», со стороны ДК «Шахтеров», деревни Красная. Бывало, идешь по бору, а поперек дороги лежит тело. А пару лет назад был случай, когда мужчина умер в бору, видимо, от передозировки». Рассказывают о наркоманах и местные жители, которые живут в лесничестве. Правда, к их дому они близко не подходят – людей пытаются сторониться. Но сам факт постоянного присутствия наркоманов в бору пугает. «Однажды подъезжаю к бору, а какой-то мужик роется прямо под будкой охранника, - рассказал нам один из местных жителей. – Говорю – ты чего здесь? А он в ответ – мне посылка пришла из Красноярска».
«Раньше контроля было больше, - признался Виктор Бессарабов. – В 2015 году здесь работала конная полиция, а сотрудники ЧОПа патрулировали всю территорию. Но потом все эти мероприятия свернули. На какое-то время бор вообще остался без охраны. И вот тут началось… Мы добились, чтобы вернули хотя бы ЧОП. Его вернули, но с меньшим функционалом и без патрулирования».
Уже во время подготовки этого текста стало известно, что в Кемерове на базе конноспортивной школы создана добровольная народная кавалерийская дружина из 12 человек. На днях вместе с полицейской кавалерией они провели свое первое дежурство в Сосновом бору. Хочется верить, что количество пришлых «кротов» в бору теперь заметно уменьшится.
На берегу вонючих вод
Проходя по одной из лесных троп, мы увидели силуэты в кустах. Подумалось – вдруг это они, наркоманы. Оказалось, нет. Это мать и дочь. Стоят, понурив головы, и смотрят на погибающую речушку Красную. Засыпанная сухими ветками и мусором, она с трудом пробивается через преграды. Далее по течению ей придется пробиться через ботинки, старые покрышки, и другую всякую мусорную всячину, которая в изобилии валяется по берегу и в воде. Видно, не дошли до этого места руки ни у властей, ни у борозащитников.
Кроме речки, в бору есть еще родник. К нему десятилетиями ходили за водой кемеровчане. До тех пор, пока власти «по просьбам трудящихся» не решили его благоустроить. Сделали это, как водится, без гидрологических изысканий: копнули, воткнули деревянную площадку типа проруби, отчитались. А родник в этом месте исчез. Вместо него образовалось небольшое болотце, которое быстро зацвело и завоняло среди следов былой заботы в виде металлических балок и других громоздких конструкций, которые после благоустройства так и остались лежать в кустах.
Родничок же сбежал подальше от неумех и нашел себе выход в другом месте. Таком, куда не так просто подобраться. Но люди и туда дорогу проложили. Несмотря на обрывистый склон, привязали к дереву толстую проволоку и по ней стали спускаться вниз. На ветви водрузили воронку, с помощью которой разливают воду из источника.
Но самое страшное, что есть в бору и другие ручьи, с запашком, не характерным для хвойного леса. Откуда? На территорию охраняемого бора выходят канализационные стоки.
По ним из частного сектора, граничащего с реликтовым лесом, по окрестностям разливается смердящая жидкость. В прошлом году таких труб было 12 штук. Борозащитники, активисты и неравнодушные граждане писали об этом и в городскую администрацию, и в прокуратуру. «Но нас на выездные проверки почему-то не приглашали, - рассказал Андрей Герман. – А после самостоятельных выездов проверяющие писали в ответах, то трубы не нашли, то их хозяев». И продолжала вонючая жижа течь в особо охраняемый лес. А, судя по свежим лужам под трубами, несмотря на сухой день, течет и сегодня.
Правда, канализационных выходов из двенадцати осталось всего четыре. Общественники самостоятельно, разуверившись в помощи сверху, пошли по дворам, заходили в дома и проводили разъяснительные беседы, просили убрать сливы и решить вопрос водоотведения каким-нибудь другим способом. Например, выкопать сливные ямы. И некоторые соглашались. Но не все – для кого-то просьбы и увещевания необлаченных властью – пустой звук. А облаченные ею городские власти вместе с прокуратурой пока не могут до конца решить этот вопрос. Полномочий не хватает, времени или желания?
Мусорный полигон
Наша экскурсия по бору не была праздной. Прогуливаясь и осматриваясь, мы собрали несколько пакетов мусора. Фантики от конфет, обертки от мороженого, пакеты, огромное количество стеклянных бутылок. Народ креативно подходит к вопросу их утилизации. Берут и вкапывают горлышками вниз вдоль деревьев в виде стеклянной оградки. Такой дизайн явно вредит ООПТ, но, вероятно, это мало кого заботит.
На главных тропах стоят оранжевые мусорные баки. Но гуляющие в глубине леса свой мусор до них не доносят. Поэтому бор зарастает всевозможным хламом, который в некоторых местах копится и образует настоящие свалки. Свалки в черте ООПТ! На одну из них мы наткнулись.
Год ее возникновения никто точно назвать не может, как и причину. Есть версия, что сюда долгое время сбрасывали бытовые отходы местные жители, потому как находится она на границе с частным сектором, а среди мусора можно обнаружить и старые вещи, и упаковки от продуктов. По другой версии некая организация свезла и выгрузила сюда ненужный хлам.
Вывезти эту свалку голыми руками невозможно, а загонять спецтехнику в границы ООПТ запрещено. Тупик? Ловушка? Борозащитники утверждают, что нет. «Свалку потихоньку разгребают то волонтеры от разных организаций (студенты КемГСХА, КемГУ, члены ОНФ и др.), проводят экосубботники и обычные горожане, - рассказал Виктор Бессарабов. - Ребята реально помогают. Без них все было бы еще хуже. Но это лишь капля в море. Когда мы им показали всё море, они серьезно напугались». Власти и соответствующие службы о свалке в курсе. Но не до нее им, видимо.
А ведь это лишь то, что лежит на поверхности. Мы шли, а мои спутники показывали то на заросли крапивы, которые образовались из-за бездумных покосов, то на незаконно выбритые участки травы для пробежек и прогулок, то на спиленные кем-то деревья, то на заросли американского клена, постепенно заполняющего собой бор, то на шрамы на стволах от снегоуборочной техники и снегоходов. Борозащитники сокрушались, что все это – следствие того, что у бора нет собственного регламента.
И вот на днях в администрации прошло совещание, на котором был определен победитель тендера для исполнения муниципального заказа по проведению обследования бора и разработке регламента для него. Торги выиграла новосибирская компания. Значит, этот вопрос скоро будет закрыт.
Покинула я из бор с противоречивым ощущением. С одной стороны, выйдя из офиса прямо в центре города, вдоволь нагулялась по настоящему дикому лесу, надышалась до головокружения тягучим сосновым воздухом. Я не так часто бываю в бору, но осознание того, что это невероятная удача для задыхающегося города, пришло давно. С другой стороны, было тревожно. Прогулка по ООПТ показала, что проблем у бора хватает. Он держится, но тяжело ему, очень. Люди и власти о его проблемах знают. И нельзя сказать, что не решают их и совсем ничего не делают. Но пока все это бессистемно, не срочно, часто неохотно, откладывая на потом, нередко под давлением обстоятельств и экологов-энтузиастов. Но вектор правильный. И пока у нашего кемеровского бора есть те, кому он небезразличен, сосновый бор не беспризорник, отданный на растерзание алчности и беззаконию. За него есть кому постоять.
И есть у кемеровских экологов мечта - обеспечить бору государственную защиту, признав его природоохранным объектом федерального значения. А это совсем другие гарантии и совсем другие средства.
Больше удивительных неожиданных ракурсов бора - в нашем фоторепортаже.
