Роковой грипп и его катастрофические отголоски
Алена – молодая женщина 38 лет и инвалид 2 группы. Сердечно-легочная астма в обостренной форме, заболевание крови, эпилепсия, сахарный диабет и другие не менее серьезные диагнозы оказались собраны в ее медицинской карточке.
Когда-то Алена работала операционной сестрой и была совершенно здорова – занималась верховой ездой, парашютным спортом. А в 2009 году переболела свиным гриппом, который перенесла на ногах. Следом на ослабленный организм обрушился грипп обычный. И жизнь Алены разделилась на «до» и «после». Диагнозы потянулись один за другим в виде череды страшных осложнений.
Сначала женщина победила менингит в тяжелой форме. Потом выяснилось, что инфекция повредила спинной мозг, и Алену парализовало на левую сторону. Функции организма почти восстановились, но отголоски парализации и сегодня дают о себе знать. Потом Алена попала в реанимацию с тромбозом легочной артерии, где ей поставили сердечно-легочную астму и бонусом – сахарный диабет в редкой форме. А чуть больше года назад врачи диагностировали атипичную эпилепсию. Первый приступ случился прямо на операционном столе, когда Алене должны были делать операцию на позвоночнике. «Это не классическая эпилепсия, - рассказала Алена. – Она выражается в судорогах левой, ранее парализованной части тела». До ковида эти приступы получалось купировать при помощи медикаментов. Но коронавирус всё обострил. Теперь один из препаратов совсем не помогает, врачи будут подбирать новые лекарства.
«А еще у меня заболевание крови, - добавила Алена. – Не онкологическое, но в тяжелой форме. Кровь слишком густая, поэтому, если я не буду колоть определенные препараты, в течение суток может образоваться около 5-6 тромбов. А это для меня смертельно. Раз в три-четыре месяца я прохожу в стационаре процедуру, напоминающую химиотерапию».
И вот к этому списку диагнозов добавился ковид.
Из больничной палаты с ковидом
Когда грянула пандемия, лечащие врачи настоятельно рекомендовали Алене беречься, понимая, какие риски несет в себе этот гремучий коктейль из заболеваний, каждое из которых в комбинации с ковидом может стать смертельным. Алена панике не предавалась и никаких особых мер для собственной безопасности не предпринимала. Разве что начала стороной обходить поликлиники и показываться там только в экстренных случаях. А мест злачных и общественных она и без того не посещала, гигиену соблюдала всегда. Потому до марта этого года все было нормально.
Но обострение сердечно-легочной астмы привело Алену в стационар кемеровской «трешки». Предварительно она сдала все необходимые анализы на ковид и антитела, то есть поступала в распоряжение врачей без инфекции. Десять дней госпитализации подходили к своему завершению. В день выписки медбрат принес Алене градусник для планового измерения температуры, и тот показал 39,3. «Я сказала медбрату, что у него сломался градусник, - вспоминает Алена, - потому что чувствовала себя вполне нормально. Да, была небольшая слабость, немного «заложило» грудь, а за пару дней до этого у меня пропало обоняние, но я списывала все это на тяжелые препараты. Такое уже случалось после отмены гормонов, поэтому особого значения этой симптоматике я не предала. Медбрат принес второй градусник, который показал 39,6. Я отправила его за третьим. И когда третий оказался верен тем же цифрам, врачи отправили меня в «красную зону» и взяли тест на коронавирус. Результат я получила вечером того же дня. Он было положительным».
После этого Алену отправили на КТ. О том, что ее легкие поражены на 85%, врачи не сообщили. Просто вызвали реанимацию и под кислородом отправили в инфекционную больницу. «Я не могла поверить, что все это происходит со мной, - призналась Алена. – Подумала, что реанимацию вызвали для дедушки, вместе с которым меня переводили в ковидарий. Но дедушка шел своими ногами. А меня везли в лежачем положении и кислородной маске. Но и тогда я не могла осознать серьезности происходящего. Думала, врачи просто страхуются».
Ночью Алена пошла в туалет и потеряла сознание. Врачи запретили ей вставать с кровати. На следующий день в ее палате собрался целый консилиум во главе с заведующей. Медики рассматривали снимки и обсуждали стратегию спасения сложной пациентки, думая, что она спит после сильнодействующих лекарств. Тогда-то Алена и услышала эту страшную цифру – 85% поражения. Но сознание блокировало и эту информацию. И снова – «это не со мной, этого просто не может быть со мной…»
Однако на пятый день сознание сдалось под натиском мыслей, которые одолевали все дни неподвижного лежания. «Состояние было очень тяжелое. Температура туда-сюда прыгала. Без кислородной маски дышать не получалось, - вспоминает Алена. - Сначала я много думала – за что, почему я. Винила себя. Прошла все классические этапы отрицания и поиска причины, как при стрессовом принятии смертельного диагноза. Медик во мне в тот момент спал глубоким сном. Я не могла трезво оценивать риски и последствия. Сознание путалось. А потом наступила самая, что ни есть, ковидная депрессия. Длилась она около трех дней. Вот когда было сложно… Я отказалась от еды, воды и не видела смысла держаться за жизнь».
В этот период врачи зафиксировали падение всех жизненных показателей. Ситуация начала стремительно ухудшаться. Сообщения, посредством которых Алена все это время держала связь с друзьями и близкими, стали реже и короче, превратившись в односложные ответы. Врачи начали разговаривать о подключении Алены к аппарату ИВЛ. Но все понимали, что после этого шансов вернуться обратно и запустить легкие на самовентиляцию у нее почти нет.
Пес-поводырь, вернувший к жизни
Врачи искали зацепки, которые бы помогли Алене вернуться к жизни и удержали ее на этом свете. И нашли. Она решила жить ради своего пса Арти.
Арти – метис, который два с половиной года назад был найден Аленой у дверей своего дома совсем крохой. В коробке неизвестные подбросили двух щенков, и один из них остался жить у Алены. «После появления Артюши я стала намного меньше болеть, - рассказала Алена. – Врачи говорили, что он меня вытаскивает. Мы много гуляли, в том числе на природе, я дышала свежим воздухом, отвлекалась от своих болячек, двигалась, получала умеренную, но жизненно необходимую физическую нагрузку. И с того момента обострений астмы почти не случалось».
Это в прошлом Арти – подкидыш. Сегодня он сертифицированный пес-поводырь для людей, страдающих эпилепсией. Да, такие тоже бывают. Артюша прошел обучение в специализированой московской школе, а потом получил и международный сертификат за границей, когда летал вместе с Аленой на лечение.
Пес не просто обучен правильно реагировать на действия хозяйки. Он умеет сигнализировать о надвигающемся приступе. «Арти, чувствуя предвестники, начинает тереться об меня, как кошка, оттесняя в сторону любых предметов опоры, пихает мордой, беспокойно себя ведет, - отметила Алена. – Благодаря этому я могу вовремя сесть, лечь или опереться о стену. В общем, принять положение, которое поможет справиться с приступом без последствий».
Благодаря этому собачьему таланту и официальным документам псу разрешается находиться с хозяйкой в медучреждениях и летать в салоне самолета. Но в этот раз на период плановой госпитализации Арти остался дома, а в ковидарий его не пустили. Артюшу приютила приятельница Алены Ирина. В квартире Ирины еще до появления рыжего гостя были установлены видеокамеры. И сейчас они оказались как нельзя кстати. Пес без Алены тосковал. Ирина отправляла ей видео с ее скучающим питомцем, который отказывался есть и гулять в отсутствии хозяйки. Глядя на страдания Артюши, Алена передумала сдаваться и приняла решение поскорее выйти из больницы, чтобы встретиться с псом.
Это, конечно, похоже на чудо, но организм на такое решение откликнулся мгновенно. Показатели выровнялись. Настроение вернулось. Прогресс пошел семимильными шагами. При тех страшных вводных, с которыми Алена поступила в инфекционную больницу с ковидом, ее выписали домой через две (!) недели с поражением легких 35-40%. Конечно, о полном восстановлении говорить пока рано. Но за две недели человек с серьезным легочным заболеванием на фоне страшных недугов почти восстановил дыхательную систему и вернулся к обычной жизни.
Не иначе как чудо
Родные и близкие очень переживали за Алену. Оно и понятно – каждая инфекция ей слишком дорого обходится. Отец и мать, которые контролируют каждый шаг дочери из-за состояния здоровья, предпочитали с ней на тему ковида не разговаривать. Звонили врачам и получали информацию оттуда.
Сын-хоккеист на тот момент находился на важных играх в другом городе, поэтому Алена рассказала ему о случившемся в последнюю очередь, желая не тревожить. Он звонил маме по вечерам, просил молчать, потому что каждое слово вызывало у нее приступы кашля, а сам говорил в трубку: «Я тебя люблю и очень жду».
«А вот некоторые люди меня удивили, - призналась Алена. – Особенно коллеги-медики. Зная, в каком состоянии я нахожусь, настойчиво требовали общения и обижались, если я не отвечала. А я реально не могла говорить. И писала-то с трудом, периодически проваливаясь в сон».
За Алену боролись все. Врачи – не рассчитывая на чудо, а профессионально и самоотверженно выполняя свой долг. Родители и друзья, которые как раз-таки в чудо верили и, не сговариваясь, ставили свечи за здравие в городских храмах. Сестры и девочки-воспитанницы Свято-Успенского женского монастыря в селе Елыкаево, узнав о случившемся, молились о выздоровлении Алены на службах. А чистая детская молитва сильна! И чудо случилось.
Сама Алена не может сказать точно, что ее спасло. «Наверное, все вместе. Я очень благодарна врачам, - сказала она. – Я постоянно чувствовала их присутствие и внимание. Я знала – они все держат на контроле, все мои болячки, и верила им безгранично. Я ни разу не слышала в их голосе неуверенности, они поддерживали и подбадривали. Их вклад однозначно огромен. Конечно, если бы не мои родные и друзья с их поддержкой и заботой, мне было бы намного сложнее справляться с болезнью. Девчонки искренне пытались добавлять позитива в каждый мой день. Меня озадачили написанием отчетов о своем состоянии, которые я отправляла в специальный чат. Я постоянно чувствовала, что не одна. Что касается веры, то я не могу назвать себя глубоко верующим человеком. Я не соблюдаю православные каноны, не хожу на службы. Но где-то глубоко в душе чувствую опору в вере. Я считаю, что вера у каждого своя. Однажды, когда мы вместе с сыном ездили в Москву на игры, которые проходили на Красной площади, мне довелось пообщаться с Патриархом Кириллом. Я тогда рассказала ему, что мне порой хочется просто прийти в церковь и молча посидеть. Он мне ответил – значит, приходи и сиди. И когда сейчас мне сообщили, что в разных храмах за мое здравие служились обедни, что монастырские девочки молятся за меня, это, конечно, очень поддержало и воодушевило.
Но все же я считаю своим главным спасителем Арти. Я смотрела видео и фото с Артюхой, которые мне присылали девочки, видела, как он скучает, и так понимала его! Он не дал мне права уйти сейчас. Я просто не могла его бросить. Ведь мы еще столько не сделали! Столькому не научились. Столько не пережили».
Вот такая история… За долгие годы борьбы с разными заболеваниями Алена научилась их побеждать. Болезни ослабили ее организм, но укрепили дух. Можно верить или не верить в чудеса. Но даже врачи, выписывая Алену домой, соглашались: «Это чудо!»
