Страх 1. У кузбасских врачей недостаточно опыта для проведения трансплантаций
Это неправда. Первую пересадку почки в Кемеровской области провели в 1969 году, всего на четыре года позже первого успешного российского опыта. Трансплантацию осуществил не приглашенный (столичный), а свой, кузбасский хирург, профессор КемГМА Теодор Шраер. Он же организовал и открыл в Кемеровской области Центр трансплантации почки, который вошел в шестерку первых таких центров в СССР. Так что в этом вопросе мы не новички, а, скорее, законодатели и учителя.
По статистике, в Кемеровской области на один миллион человек приходится 10,4 эффективных донора. Показатель неплохой, потому как по стране в среднем на один миллион человек приходится 6,1 донора (по данным на 2017 год), или 12,9 пересаженных донорских органов на один миллион человек населения в стране. Но в соотношении с мировой практикой мы заметно проигрываем, так как российские цифры почти в 20 раз ниже показателей в Испании и в десять раз ниже среднеевропейских показателей.
Сердце и печень начали пересаживать в Кузбассе не так давно. В 2013 году в кузбасском Научно-исследовательском институте комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний провели первую пересадку сердца. А в 2014 году в Областной клинической больнице скорой медицинской помощи им. М.А. Подгорбунского была выполнена первая пересадка печени. На тот момент Кузбасс стал одним из девяти регионов России (не считая Москвы и Санкт-Петербурга), где была освоена пересадка уже трех донорских органов: почки, сердца и печени. Все операции в Кемеровской области были успешными (стучим по дереву).
Через полтора-два года областной кардиодиспансер планирует осуществить пересадку легких. А больница им. Подгорбунского спустя примерно то же время собирается пересадить поджелудочную железу. Уже этой осенью бригада из десяти наших врачей отправится в Москву на обучение.
Страх 2. Любой может стать жертвой «черных трансплантологов»
Кузбасские врачи категорически отрицают возможность этого. Во-первых, заработать на донорских органах в России нельзя – коммерческая трансплантология в нашей стране уголовно наказуема. Эта медицинская услуга полностью финансируется государством и не стоит ни копейки реципиенту (получателю донорского органа). Во-вторых, нельзя просто ткнуть пальцем в человека и сказать: «Я хочу его почку». Не орган подбирается под реципиента, а под донорский орган по целому ряду показателей подбирают наиболее нуждающегося в трансплантологии и наиболее подходящего донорскому органу нового владельца. При пересадке печени критериев совместимости девять. Любая нестыковка – это риск потерять и донорский орган, и человека, и все потраченные труды. Поэтому невозможно сегодня нелегально приобрести и пересадить необследованный орган от случайного человека.
К тому же процесс трансплантации предполагает наличие дорогостоящего современного оборудования. В операции, как правило, принимают участие около 20 высококвалифицированных врачей – несколько бригад.
Да, черный донорский рынок широко распространен за пределами России. Есть целый ряд стран, где развит так называемый трансплантационный туризм. Люди в поисках нужного органа или для заработка на продаже собственного выезжают туда и решают свои вопросы нелегальным образом. Но в России, где все трансплантологи так или иначе знают друг друга (и уж тем более в Кузбассе), такое не возможно.
Страх 3. Органы вырезают до момента смерти. Если человек дышит, а его сердце бьется – значит, он жив
Это не так. Посмертными донорами становятся те, у кого констатирована смерть головного мозга, что приравнивается медиками к смерти человека. После смерти мозга кровообращение, дыхание и другие процессы в организме могут поддерживаться еще какое-то время аппаратами жизнеобеспечения. Это и становится поводом для того, чтобы родственники умершего усомнились в действиях врачей: посчитали, что те поторопились признать его мёртвым и ради получения органов не приложили усилий для спасения его жизни.
Однако констатация смерти мозга – сложная процедура, которая длится шесть часов. В это время проводятся клинические тесты, исключаются разные виды ком и т.д. В оформлении протокола смерти мозга принимает участие не один врач, а целая комиссия, которая включает реаниматолога, невролога, других специалистов. А вот как раз трансплантологи, которые могли бы быть заинтересованы в получении органов, в такие комиссии не входят. Поэтому сговоры или подпольные манипуляции в этом вопросе исключены, так как физически невозможно держать в тайне столь ресурсоемкий процесс.
О смерти головного мозга врачи по закону обязаны сообщить в Центры органного донорства, откуда тут же выезжает бригада врачей. Специалисты проверяют органы на наличие инфекций, проводят экспресс-анализы, необходимые для оценки совместимости, и уведомляют об изъятии прокуратуру. В Кемеровской области изъятие органов возможно на 15 органных базах, которые располагаются в крупных региональных клиниках. Далее медики определяют, в какой из трех донорских центров нашей области поедет донорский орган. Первый – это больница им. Подгорбунского. Здесь занимаются пересадкой печени. Второй – Кемеровская областная больница им. Беляева, где пересаживают почки. И третий – НИИ комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний, специализирующийся на трансплантации сердца.
В случае биологической смерти, когда умирает не только головной мозг, но и происходит остановка сердца, можно изымать только почки. Они продолжают жить некоторое время после смерти человека. Но чем больше времени проходит с момента смерти, тем хуже будет работать орган. В этой ситуации врачи не обязаны сообщать в Центры органного донорства о каждом случае, а сами взвешивают все «за» и «против» перед принятием решения об изъятии.
Страх 4. Органы изымают про запас, формируя банк трансплантантов
Банка донорских органов не существует. К сожалению, органы, в отличие от спермы, яйцеклеток и крови, не могут храниться. Поэтому они пересаживаются прямиком от донора реципиенту. Для печени максимальный срок жизни вне организма – восемь часов. Для почки чуть больше. Это с учетом времени на транспортировку и операцию до запуска нового кровотока. Орган транспортируется в специальном растворе, который обеспечивает клеткам питание.
По данным областного департамента охраны здоровья населения, в 2019 году планируется провести 60 трансплантаций почки, 10 – печени, 10 – сердца. С начала года кузбасские врачи уже выполнили 29 пересадок почки, 6 – сердца, 5 – печени. При этом в 2018 году было выполнено трансплантаций: 60 – почки, 3 – печени, 5 – сердца.
Оно несравнимо с тем, которое орган получает в живом организме, а значит, чем дольше транспортировка, тем меньше шансов его запустить. Поэтому врачи чаще всего ограничены тем регионом, в котором находятся. Самая длинная перевозка печени для кузбассовцев была произведена из Барнаула. Но это происходило летом. Зимой бы врачи не успели. Иногда медики прибегают к помощи Федерального медико-биологического агентства (ФМБА) России, у которого есть свой самолет. В остальных ситуациях рассчитывают исключительно на наземный транспорт. Стараясь наладить взаимоотношения с соседними регионами – Новосибирской областью и Алтайским краем, – специалисты до минут просчитывают логистику, сводя риски к минимуму.Страх 5. Мои органы могут изъять без согласия, моего и близких
По сути да. На территории нашей страны действует так называемая презумпция согласия, прописанная в законе
«О трансплантации органов и тканей человека» от 1992 года. Это значит, что человек по умолчанию согласен с изъятием органов и является потенциальным донором, если при жизни в устной или письменной форме не сообщил об обратном. Отказать в изъятии органов умершего могут родственники.
Страх 6. В России разрешат прижизненное донорство, и это опасно
Прижизненное донорство в Росси разрешено и сегодня. Однако по закону прижизненным донором может стать только кровный родственник, по добровольному согласию и безвозмездно. Он может пожертвовать часть своего органа, например, печени. Или парный орган – почку. В этом контексте было много споров о том, являются ли муж с женой родственниками. В нашей стране – нет, ибо отсутствует кровное родство. А прижизненное неродственное, или эмоциональное донорство, в России запрещено законом. В Госдуму поступают инициативы с просьбами его легализовать. Но пока никакого движения по этому вопросу нет.
Эксперт «МК»
КОНСТАНТИН КРАСНОВ, директор
– Константин Аркадьевич, количество квот на трансплантацию значительно увеличилось. Значит ли это, что проблема пересадки печени актуальна для Кузбасса?
– Да. Несмотря на то, что в настоящее время в листе ожидания на пересадку печени всего 32 кузбасских пациента, я уверен, что на самом деле людей, нуждающихся в такой операции, гораздо больше. В регионе с населением в 2,7 миллиона человек в среднем 100-130 пациентов нуждаются в трансплантации печени. К примеру, для сравнения, в Новосибирске с такой же численностью населения в их листе ожидания сейчас уже 130 человек. Чтобы кузбасские пациенты попадали в лист ожидания своевременно, когда шансы на спасение еще не упущены, их должны как можно раньше выявлять врачи на местах. Несмотря на то, что мы постоянно проводим разъяснительную работу с коллегами, в том числе и в городах, отдаленных от областного центра, сами разработали и растиражировали маршрутизацию таких больных, к сожалению, пока выявляемость заболеваний на территориях очень низкая.
– Рассуждая о трансплантации, люди часто используют подмену понятий: «жестко и бесчеловечно», «жизнь за счет смерти другого» и т.п. Видимо, такое происходит от недостатка информирования общества о донорстве...
– Совершенно верно. Здоровый человек не всегда может понять нездорового. Поэтому важно осознавать, что трансплантация – это не блажь больного и врача, это жизненная необходимость. И, конечно же, нужно как можно чаще рассказывать людям об органном донорстве. Закончив свой земной путь, человек может дать продолжение еще одной или даже нескольким жизням одновременно. Русская православная церковь и представители ряда других религий одобряют эту концепцию.
Трансплантация – это такой же вид медицинской деятельности, как и все остальные, только он более высокотехнологичный и зависит от доступности донорских органов. Это такая же система оказания медпомощи, как кардиологическая или, к примеру, онкологическая. Иногда это единственный и реальный путь сохранить и продолжить жизнь.
– В планах развития трансплантации в нашем регионе есть открытие филиала Национального медицинского исследовательского центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова уже в ближайшее время. Что это даст региону?
– Прежде всего, этот вид высокотехнологичной медицинской помощи станет еще более доступным для кузбасских пациентов. Им не придется выезжать за пределы региона. За счет увеличения финансирования увеличится количество квот, а значит, существенно сократится очередность на пересадку органов. Создание филиала откроет новые возможности и для врачей. В ближайших планах Кузбасского областного гепатологического центра – открытие отделения трансплантологии органов. Сейчас оно базируется на базе хирургического отделения, однако уже в следующем году этого будет недостаточно и понадобятся дополнительные площади.