Вспышку коронавируса называют еще и «пандемией домашнего насилия». Но не все с этим согласны. «По данным НКО, в период с 10 апреля количество жертв насилия и случаев насилия в семье увеличилось в 2,5 раза», - цитировали РИА Новости уполномоченного по правам человека Татьяну Москалькову.
О росте вспышек домашнего насилия на фоне самоизоляции говорил и генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш. В некоторых странах, по его словам, число обращений женщин в службы поддержки возросло вдвое.
Триггерами для физического абьюза (жестокость в общении и действиях с целью подавления воли жертвы) становятся стресс из-за нестабильной социальной и экономической обстановки, ухудшившееся финансовое положение многих семей, рост потребления алкоголя, да и сама атмосфера изоляции, при которой происходящее между парой или в семье остаётся вне поля зрения окружающих.
Однако, статданные МВД России утверждают, что режим самоизоляции не привел к росту домашнего насилия: по данным ведомства, в апреле этого года зарегистрировано на 9% меньше случаев, чем год назад, а в первом квартале 2020 года число преступлений в семейной сфере сократилось и вовсе - на 13%.
Интересно, что официальные данные по Кузбассу также дают неоднозначную картинку. Так по официальным данным ГУ МВД по Кемеровской области известно, что показатель правонарушений, совершенных на бытовой почве сократился. По состоянию на март 2019 года, таких дел было расследовано 303, в то время как в текущем году их было зафиксировано 243. По данным на апрель количество подобных дел также было сокращено, а именно: апрель 2019 года – 244, 2020 года – 194. То есть, Кузбасс демонстрирует официальный спад. И в то же время количество обращений в кризисные центры по поводу домашнего насилия на территории Кузбасса выше прошлогодних показателей.
Факт
Известно, что «домашние тираны» бывают, словно конфетки в красивой обертке, внутри которой - отрава. От жертв домашнего насилия часто можно услышать о прекрасных качествах семейного деспота, который до определенного времени может скрывать свое истинное «Я». И таким спусковым крючком агрессии для многих оказалась пандемия коронавируса и связанные с ней условия самоизоляции, которые вынудили людей находиться вместе 24/7…
Абьюзеры - так называются люди, занимающиеся угнетением своей второй половины - могут оставаться нормальными на протяжении очень долгого времени и быть такими до тех пор, пока не поймут, что их жертва достаточно привязана к ним для того, чтобы начать процесс разлома человека. Некоторые психологи считают, что зачастую абьюзером движет желание доказать свою силу себе самому. Также бытует мнение о том, что позывы к насилию над человеком, с которым абьюзер близок, могут исходить от врождённой психологической патологии. Некоторые и сами не могут подозревать о наличии у себя болезни. Человек как тиран раскрывается лишь через некоторое время после знакомства и неожиданно.
Нам удалось найти жительницу Кузбасса, которая столкнулась с абьюзом от человека, который очень долгое время казался ей нормальным, и согласилась поделиться своей историей.
- Полная история моих отношений будет похожа на множество других. Изначально у нас всё было хорошо романтика, цветы и конфеты. Мой, на тот момент, парень не подавал никаких признаков того, что мог бы сделать мне даже чуть-чуть плохо. Мы развлекались, ходили в кино, гуляли по ночам, даже спустя продолжительный период наших с ним отношений. Когда почти через год отношений он предложил мне съехаться, я согласилась, потому что он часто говорил, что не представляет жизни без меня, да и я скучала, когда мы расставались. Мы сняли квартиру и начали жить вместе. Стали видеться гораздо чаще, но отношения продержались прежними не так долго, как я этого ожидала. Спустя два месяца совместной жизни я почувствовала холод со стороны своего молодого человека, казалось, что нас «поглотила бытовуха», как бы банально это не звучало. Конечно, чувствовался не только холод, человек выглядел так, будто ещё испытывает ко мне что-то. Даже тогда, когда карантин только объявили, я перестала ходить на учебу, он – на работу. Но казалось, что от этого повеселела не только я. Мне хотелось сделать с ним множество вещей, посмотреть множество фильмов, обсудить множество тем. Вначале мы так и делали и были счастливы. Но то счастье, которое промелькнуло на его лице, стало нарастать холодом с каждым днём, всё больше и больше. Изначально это были мелкие ссоры, по поводу того, что я что-то неправильно сделала, забыла вынести мусор, протереть зеркало, хотя он и сам мог это сделать. Всё выглядело так, будто я его раздражаю. А потом вылилось и вовсе в открытое отвращение. Он начал говорить, что я стала не той, потолстела, никому, кроме него, буду не нужна. И это он говорил каждый раз из-за любой мелкой вещи, которая, казалось, была раздута с пустого места. Я решила, что он чувствует себя не очень хорошо, может на него морально давит то, что у нас нет работы, и из-за этого я решила, что стоит лишний раз не раздражать его и просто соглашаться со всем, что он говорит. Но он начал агрессировать и на мои соглашения. Во время второй нашей ссоры он начал распускать руки: вначале он просто ударил меня ладонью по щеке. Выглядело все так, будто сам не ожидал от себя такого, но даже не извинился. Я подумала, что это всего лишь разовый случай, с которым мы должны справиться вместе. Но он ударил меня в другой раз еще. А после этого избил, ударил головой об стенку, несколько раз кулаками в лицо и живот. Я потеряла сознание. Когда очнулась, его не было дома. Тогда я быстро собралась, вызвала такси и поехала к своим родственникам. Они настояли на том, чтобы я шла в полицию. Я согласилась. Участковый сказал, что мне нужно съездить и снять побои и посоветовал… не подавать заявления. Но я решила поехать в больницу сразу же после разговора. Как только я получила результаты, я снова пошла в полицию. Там меня предупредили о том, что максимум, что его ждёт – это административная ответственность, ещё раз посоветовав не заявлять о случившемся. К тому моменту я, честно говоря, сама начала передумывать об этом и решила не заявлять на него в полицию. С того момента я больше не общалась с ним.
Жертвенное молчание
Очень многие женщины – а именно они чаще всего становятся жертвами домашнего насилия – не обращаются в полицию после слабого толчка или оплеухи во время ссоры. Даже если без них не проходит и дня. «Может, это просто усталость? Может, так у всех? Может, я виновата сама?» - так думают многие. И играют по правилам абьюзинга. Ведь главная цель тирана – заставить партнёра винить во всём себя.
И жертвы молчат. Так сложилось, что в нашей стране домашнее насилие никогда не получало должной огласки. Даже тогда, когда в реалиях современной России появилась почва для масштабного обсуждения данной темы, говорить о ней не стало проще. И до сих пор наверняка точно неизвестно количество жертв абьюзинга, обратившихся и не обратившихся в полицию.
Виной тому может послужить боязнь своего партнёра, который может всячески запугивать жертву. Абьюзер может давить на все слабые места, о которых ему удалось узнать во время общения. Среди них может оказаться всё, что угодно, начиная от финансов и заканчивая внешним видом жертвы.
Полицейские нестыковки
Ситуация осложнена тем, что полиция неохотно берется за подобные дела после того, как в 2017 году домашние побои вывели из Уголовного кодекса. А сама ответственность, при вызове сотрудников полиции, может составить только оформление протокола, по которому обвиняемый может получить штраф в размере 7 тысяч рублей, которые пара, скорее всего, будет выплачивать вместе.
Более того, в период самоизоляции само обращение в полицию стало опасным для жертвы - женщин, которые обращались с сообщениями о насилии, полиция и вовсе штрафовала. Например, в Ульяновске полиция составила протокол о нарушении самоизоляции на женщину, которая пришла в отделение написать заявление против отца общего ребенка, а в Красноярске стражи порядка наказали девушек, сообщивших об изнасиловании. Лишь после этого в МВД сообщили о том, что жертвы домашнего насилия не будут привлекаться к административной ответственности за нарушение самоизоляции, и административная комиссия Свердловского района Красноярска отказалась штрафовать девушек.
Возможно, этим или, как рассказала в одном из своих интервью руководитель детского «Телефона доверия экстренной психологической помощи» Ольга Рублева, отложенным эффектом, тем, что после снятия режима самоизоляции психологи ожидают всплеска количества жалоб на домашнее насилие, и объясняется спад количества обращений по поводу бытового насилия в период самоизоляции в Кузбассе.
Кризисные центры помогают
А вот в Центре помощи семьи и детям города Кемерова фиксируют рост подобных обращений за период самоизоляции. Профильный специалист Центра Елена Гладких рассказала, что в январе и феврале число обращений было меньше, чем в прошлом году: 4 - в январе 2019 против 3 январских 2020 года и 5 - в феврале 2019 года, против 4, зафиксированных в аналогичный период 2020-го. А вот в период самоизоляционного режима – в марте 2020 - по поводу домашнего насилия обратилось 7 женщин, тогда как годом ранее в этот же период поступило всего 3 сигнала. Цифры, конечно, не большие, но получается, что в кризисные центры жертвы насилия в Кузбассе обращаются чаще и охотнее, чем в полицию. Хотя информацию с адресами и телефонами кузбасских кризисных центров нельзя назвать общедоступной. В основном, при поиске телефонов и сайтов профильных кризисных центров, удаётся найти только всероссийские номера телефонов и горячие линии. Это может говорить только о том, что проблема не считается серьёзной на уровне региона, в то время как в масштабах страны она стала одной из важнейших, но пока эффективно не решаемых.
По словам специалиста, сами женщины, подвергшиеся семейному насилию, почти не обращаются в центры самостоятельно. В основном, за них это делают родственники или соседи. Сами же жертвы домашней тирании ищут помощи только в критических ситуациях, когда эпизоды причинения вреда начинают учащаться, а энергия и силы терпеть заканчиваются. Как рассказала Елена Гладких, бывает несколько типов женщин: те, кто прекращают общение с абьюзерами и стараются продолжать посещать психолога, те, которые возвращаются к своим мужьям, забывая про психотерапию и те, кто идёт с заявлением в полицию. Так вот, работать с жертвами, если они продолжат находиться вместе с абьюзером, по мнению специалиста, нет смысла, потому что всё возобновится, несмотря на курс психотерапевтического лечения.
Работать стоит непосредственно с теми, кто совершает насильственные действия по отношению к своему партнёру, поскольку их проблема глубже. Специалист условно разделила абьюзеров на две группы: мужчин, занимающихся этим осознанно, но понимающих, что это неправильная модель поведения, а потому извиняющихся; и тех, для кого такое поведение является нормой. Оба типа абьюзеров требуют серьезной психокоррекции.
Будет или не будет официальный всплеск бытового насилия после снятия режима самоизоляции гадать бессмысленно. Но вот возобновление работы над законом о профилактике семейно-бытового насилия, который отложили на постпандемийное время, точно бы не помешало.
