Светлана Денисюк – потомственный поселковый врач. Земским врачом в Пригородном служил еще ее дед Дмитрий Кузьмич Дюмин. Отсюда в 1941-ом он ушел на фронт и погиб, спасая раненых солдат. В местном ФАПе всю свою жизнь отработала фельдшером и санитаркой и мама Светланы – Татьяна Дмитриевна Щетникова. 57 лет лечила она местных жителей, ставила им уколы, принимала роды, а потом заведовала участковой больницей.
Ушла на пенсию в 84 года, передав в 1981 году медицинский кабинет дочери Светлане. А кому еще? Маленькая Света за ручку ходила с мамой на работу и никакого другого профессионального пути для себя не видела. Окончив медуниверситет, она отказалась от приглашений остаться в городе, вернулась в родной поселок и стала работать с мамой единственным в Пригородном врачом-терапевтом, педиатром, а затем заведующей участковой поликлиникой. Здесь она проработала 42 года. Хотела и могла работать дольше, но…
У медицины была душа
С ностальгическим теплом Светлана Александровна вспоминает былые времена. «У нас был очень дружный, теплый коллектив и в амбулатории, и в сельской больнице. На День медика и по другим праздникам мы собирались вместе, делились радостями, обсуждали проблемы. И даже если у руководства не было средств и на денежную премию рассчитывать не приходилось, тебя всегда выслушают, поддержат – и уже легче, можно работать дальше», - рассказывает Светлана Денисюк.
Своей работе Светлана Александровна отдавалась полностью. Несмотря на график до 15 часов, домой после рабочего дня она не торопилась – дети и внуки выросли, вся жизнь была – амбулатория да ее пациенты. А потому после приема Светлана Александровна закрывалась в кабинете, наливала себе чаю и работала с отчетами, картами и документацией. И дело это было ей не в тягость. Больные знали, что врач домой после смены не уходит, и в случае чего всегда могли обратиться. Светлана Александровна знала каждого посельчанина не только в лицо и по имени, но была в курсе, какие у Марь Иванны дома проблемы, почему Василь Макарыч таблетки принимать отказывается. «Население сельское более открытое, чем городское, - признается Светлана Денисюк. - Наши люди добрее, терпеливее, не привередливые. Я выросла здесь и всех хорошо знаю. И меня все знают. Несколько бабушек-долгожительниц в Пригородном осталось, которым по 93 года, а одной в декабре будет 99 лет. Переживаю за них. Кто их навещать будет. А они очень ждут доктора».
Машины у поселковой амбулатории нет, поэтому обход пациентов Светлана Денисюк выполняла пешком, ходила и к старикам, и к малышам. А в Пригородном около 3000 тысяч жителей, из них примерно 600 детей. Посельчане Светлану Александровну ждали. «Она приходила не только укол поставить, давление измерить и таблетки выписать, - рассказывают жители поселка.- Без беседы по душам никогда не уходила. Ей и о горестях рассказать можно было, и поддержку человеческую получить».
Ситуация изменилась около двух лет назад. Почему так получилось? Светлана Александровна искать виноватых не берется, но говорит, что работать в амбулатории стало просто невозможно. Вот что рассказала нам бывший сельский врач.
Крик души
«Мы начали испытывать постоянный моральный прессинг начальства. Нас, поселковых врачей и санитарок, оскорбляли, могли назвать «курицами», «бездельниками, чаи попивающими». Но в деревне и селе нельзя ничего не делать… На еженедельных собраниях с руководством по ВКС (видео-конференц связь, - примечание редакции) разговаривали с нами исключительно на повышенных тонах, а порой просто кричали. Унижали и перед коллегами, и перед пациентами. Мы забыли, когда нас последний раз поздравляли с Днем медика.
Раньше мы очень ждали семинаров и мастер-классов, которые проходили в городе. Мы и учились на них, и с коллегами из других поселков общались. Но нас лишили учебы. Вернее, сначала серьезно усложнили процесс. Чтобы принять участие в каком-нибудь медицинском семинаре, нам нужно было поехать в отдел кадров, написать заявление, получить разрешение главного врача, составить отчет о прослушанном материале… А потом вообще уведомлять о семинарах и мастер-классах перестали, будто и нет нас вовсе. Консультируемся теперь по разным вопросам друг с другом. Звоним из поселка в поселок. Видимо, кто-то другой должен учиться и повышать квалификацию. Не мы…
А еще с некоторых пор главный врач перестал для медицинского персонала быть главврачом, а превратился в «шефа» и «босса», как в какой-то коммерческой фирме. Но наша больница и амбулатории – это же не частная офисная контора. Государственные зарплаты и сервис до этого пока не дотягивают. Не знаю, были бы зарплаты, как в частной клинике, может, врачи и босса бы потерпели. Но, если больших зарплат нет, должно быть хотя бы отношение. А в нашей больнице, похоже, не оказалось ни того, ни другого.
Более того, зарплата иногда становилась еще меньше, если «шеф обиделся»: нас просто лишали премий. С января этого года врачам и медсестрам сделали немаленькую прибавку к зарплате – 20 и 17 тысяч соответственно. Мы так обрадовались! Подумали: наконец, поживем по-человечески. Для нас это огромные суммы! Но наше счастье длилось недолго. Ровно через шесть месяцев нам сообщили, что этой доплаты всех лишили. За что и почему? Ответ начмедов лично меня шокировал: «Шеф обиделся». Кто посмелее да понапористее, поехали в город разбираться и скандалить. Некоторым деньги вернули. Остальные поплакали и смирились.
Следом меня лишили и отпуска, аргументировав это тем, что работать некому. Я очень люблю свою работу, но даже от любимого дела нужно отдыхать, мы ведь тоже люди, а работа очень тяжелая: ходим мы по вызовам пешком, документов приходится оформлять много, ответственность очень большая, плюс постоянное общение с пациентами – серьезная моральная нагрузка. А когда еще работать некомфортно… Много врачей и санитарок ушло за это время и из амбулаторий и ФАПов районных поселков, и из самой сельской больницы. Остались те, кто дорабатывает последние годы перед пенсией, и те, кого удерживает земский миллион. Хотя и среди последних есть врачи, готовые вернуть полученные деньги, лишь бы не терпеть эти унижения. Настолько стало невыносимо работать. Молодые девчонки – они покрепче. А я все время плакала. Поплачу в кабинете, слезы вытру, очки надену и иду принимать пациентов».
Минус врач
Светлана Александровна долго терпела, но справляться с ситуацией становилось все сложнее. И в какой-то момент она начала задумываться об уходе на пенсию. Сначала отгоняла от себя эти мысли: и перед родными ответственность чувствовала, и перед пациентами, и жизнь вся была здесь, да и работать хотелось. Но 15 августа, приехав подписывать табель, Денисюк дала слабину и обмолвилась о своих сомнениях. В ответ услышала короткое и резкое: «Надумала – так иди в отдел кадров, пиши заявление». В отделе кадров Светлану Александровну тоже отговаривать никто не стал. Она заикнулась, мол, подумать бы еще хотела. Но ей сказали: «Да вы заявление напишите, пусть будет».
Таков итог 42-летней профессиональной жизни поселкового врача. До сих пор никто не спросил у нее, почему она приняла такое решение, не предложил подумать, не пригласил обратно и не поблагодарил за самоотверженный труд. «В тот день, когда я забирала свои вещи, меня на выходе догнала молодая медсестра и сказала, что мне хотят отдать какую-то грамоту. Я, конечно, отказалась», - с грустью вспомнила Денисюк.
Светлана Александровна записалась на прием к главному врачу сельской больницы Геворку Насибяну. «Я очень хотела поговорить с главврачом, - призналась женщина. – Может, он чего-то не знает о том, что происходит в больнице. Меня записали. А потом позвонила секретарь и сообщила, что главный врач не может меня принять – он очень занят».
Тогда Светлана Денисюк написала письмо в региональное министерство здравоохранения и губернатору Сергею Цивилеву, попросив обратить внимание на текучку кадров в сельской больнице и на отношение руководства к персоналу. «Ведь оттуда уходят не только врачи, но и электрики, водители, слесари, - пояснила Светлана Александровна. – Значит, там многим сложно работать? Хотелось бы, чтобы что-то изменилось и моим последователям, которых и без того не так много, было более комфортно. Нам не нужно почестей. Дайте просто спокойно работать, по-человечески, с человеческим отношением. Но нынешнему руководству важнее проценты, планы, цифры, деньги. Про человека будто забыли, а высокий статус врача обесценили».
С 1 сентября этого года представитель врачебной династии, опытный терапевт Светлана Денисюк в Пригородном больше не работает.
Минус медсестра
Никто не остановил и медсестру Валентину Кондратенко, которая тоже ушла из Пригородненской амбулатории. Только Валентине Николаевне, как она призналась, было не так обидно, как доктору Денисюк, потому что в Пригородном она работала всего шестой год. «Я до этого работала в поликлинике «Азота», - рассказала Кондратенко. – А после сокращения устроилась в амбулаторию. На прежнем месте работы можно было получить помощь и поддержку, спросить о чем-то, что было не понятно. Здесь же только кричали: и по телефону, и по ВКС. Рабочее место не было должным образом оборудовано, а от нас требовали невозможного – соблюдать то, чего соблюсти было физически нельзя. К примеру, чистые и рабочие халаты не должны висеть в одном шкафу. А у нас он всего один. То же самое с журналами и медикаментами. Претензий очень много, грубости очень много, обстановка очень некомфортная».
Об отношении к сотрудникам и ветеранам руководства больницы свидетельствует и тот факт, что на похоронах мамы Светланы Денисюк Татьяны Дмитриевны Щетниковой, которая проработала в поселке фельдшером 57 лет, никого из районной больницы не было. Односельчане пришли проводить своего фельдшера, бывшие пациенты приехали из Кемерова и других городов, а начальство, видимо, не посчитало нужным. У начальства дела поважнее есть. Не досуг…
Все идет по плану
Мы отправились в Пригородный. Поговорив с новоиспеченной пенсионеркой, зашли и в амбулаторию, пообщались с местными жителями.
Место Светланы Александровны в амбулатории до сих пор никем не занято. Прием пациентов ведет приходящий фельдшер, который работает сразу в нескольких поселковых медучреждениях. А потому вместо шести дней приема сейчас всего три, плюс суббота – день попеременного дежурства фельдшера и педиатра.
Жители очень тепло вспоминают своего доктора. Все, как один, сокрушаются по поводу ее ухода. Во всяком случае, удовлетворенных этим событием мы не встретили. «Светлана Александровна нам, как родная была, - призналась посельчанка, которая нередко посещает амбулаторию со своим ребенком. – К пациентам она очень внимательно относилась. Со всеми поговорит, выслушает, а бабулечкам даже льготные лекарства из города сама привозила, чтобы те на автобусе не ездили. Очень жаль, что потеряли такого врача и человека».
Сегодня люди отмечают длинные очереди и большое скопление пациентов в маленьком амбулаторском холле, где ожидают приема и взрослые, и дети, и здоровые, и больные. Правда с сентября в амбулатории появился аппарат ЭКГ и другие медицинские услуги, за которыми раньше посельчане ездили в город. Видимо, компенсация за неудобства.
В районной больнице информацию о текучке кадров и нехватке врачебного персонала опровергли, сообщив, что «все структурные подразделения укомплектованы» врачами на 87,6%, средним медперсоналом на 86,4%, сообщили, что комплектация ФАПов и врачебных амбулаторий медперсоналом также составляет 87,6%. Правда, оговорились, что «в том числе за счет внутреннего совместительства». То есть, простым увеличением нагрузки на оставшийся персонал. «Штат врачебной амбулатории п. Пригородный укомплектован врачами-специалистами и средним медицинским персоналом согласно штатному расписанию», - отрапортовали в больнице. А вместе с тем сообщили, что оттока медицинских кадров в учреждении нет, разве что в 2023 году из Пригородненской амбулатории уволилась пара человек в связи с уходом на пенсию. Видимо, это Светлана Александровна и Валентина Николаевна. Остальные на месте. В Багдаде (читай в Пригородном) все спокойно. А в Кузбассе нет.
Кто в ответе за потери?
Согласно ответу регионального Министерства здравоохранения на запрос журналиста «МК в Кузбассе», за 2022-2023 год медучреждения региона пополнились 65 врачами и 37 фельдшерами. За это же время из государственной медицины Кузбасса ушли 75 врачей и 43 фельдшера. Среди них немало готовых еще трудиться пенсионеров.
Уменьшение численности медицинских работников в ведомстве объясняют большим количеством персонала пенсионного возраста. Вот только предпринимает ли руководство хотя бы какие-то попытки мотивировать пенсионеров задержаться на рабочем месте? Судя по истории врача Денисюк, как минимум, в Пригородном это их мало беспокоит. Не утруждает себя начальство такими мелочами. Не опускается не только до душевных разговоров с персоналом, но даже элементарным проявлением благодарности за многолетний тяжелый труд сельского врача брезгует. Видимо, приоритеты поменялись на дико капиталистические, когда кадры, атмосфера в коллективе и уважение к ветеранам перестали быть ценностью для главврача-«боса» и его замов, тоже "босов", но поменьше. Теперь у них в чести отчетность и личные амбиции.
Второй причиной оттока медиков в Министерстве назвали переход медицинских работников из государственной системы здравоохранения в частную. Почему так – понятно. Там и уровень сервиса, и зарплаты выше государственных. Хотя отношение «шефов» тоже, наверняка, разное. Но сотрудники иногда готовы его терпеть за приличную зарплату.
А вот вопрос, почему кузбасское здравоохранение при недостатке кадров теряет опытных и готовых работать на селе специалистов пенсионного возраста, остается открытым. Здесь, очевидно, отвечать должны руководители персонально. Мы рассказали лишь об одном таком случае, но, наверняка, не единственном. Причем, судя по всему, эта проблема актуальна не только для системы здравоохранения, но и для системы образования, которая тоже не может похвастаться кадровым изобилием. Не так давно родители учеников кемеровского лицея №89 жаловались на массовый уход учителей. А о великом профессорском исходе из КемГУ «МК в Кузбассе» писал неоднократно.
Что должно произойти, чтобы ценные кадры начали цениться? Неужели для этого должны закончиться совместители, готовые выполнять двойной, тройной объем работы, иногда в ущерб качеству? И желающие получить государственный миллион такой ценой тоже должны поостыть?
А может, руководство на местах встрепенется, подойдет к зеркалу и спросит себя: кто я – заботливый руководитель коллектива или уже больше «босс», которому и до хама недалеко?
PS: А Светлана Денисюк без работы и пациентов не мыслит своей жизни. Она очень переживает незаслуженную обиду. Но обида уляжется. И в планах у доктора уже выйти на работу. Только, увы, не в родную Пригородненскую амбулаторию. Вот так чьим-то умыслом или недалекостью вырывается крепкий корень из родной земли. Одним потомственным сельским доктором в Кузбассе стало меньше...
